будто бы очутились посреди степи, выстуженной и затянутой полупрозрачной туманной дымкой. Ближайших соседей ещё видно, а дальше — одни только силуэты.
— Всем стоять!
Вколоченный мыслеречью приказ заставил болезненно поморщиться, а миг спустя тут и там замелькали белёсые тени. Увлекаемые потоком небесной силы духи пролетали мимо и не задерживались, но — не все. Возникший из ниоткуда призрак не умчался прочь, а ни с того ни с сего принялся нарезать круги непосредственно вокруг меня.
Ни с того ни с сего?
Черти драные, да это же тот самый дух, которого я подпалил серебряным пламенем в кабинете профессора Жилена!
Мельтешение мерзкой твари стало подтачивать уверенность в собственных силах, и через барьеры начала сочиться стылость. Она мало-помалу промораживала изнутри, но — пустое. Мой дух не засиял для призрачных созданий путеводным огнём — я остался совершенно бесцветен, будто чистейшую воду налили в бутыль прозрачного стекла.
Вновь сумрак вечера разметали всполохи оранжевого огня, и вновь пламя вспыхнуло где-то далеко — на другой стороне площади или в сотне вёрст отсюда, так сразу и не разобрать, а следом пронзительно завизжала Беляна.
— Лучезар! Берегись!
И девчонка именно завизжала, а не вбила слова в моё сознание с помощью мыслеречи! Крик расколол повсеместную тишину, я так изумился этому, что едва не упустил главное.
Берегись!
Ощутил непонятное искажение — будто что-то в сторону потянуло! — глянул туда и обомлел при виде взмывшего в воздух паренька, прежде стоявшего слева от меня. А ещё я предельно чётко увидел, как полноводной рекой в него вливается стылость и попутно затягивает проносящихся мимо духов. Такое надругательство над плотью не могло остаться без последствий, тело начало вытягиваться, набухать и самым невероятным образом искажаться. Кости ломались и выпирали наружу жуткими шипами, череп удлинился, капюшон школьной куртки проткнуло полукружье коротких рогов. Ногти обернулись страшенными когтями, рот стал много шире и ощерился клыками, а глаза распахнулись и загорелись мёртвым белым огнём.
Миг спустя неведомая сила перестала удерживать тварь в воздухе, и с высоты в пару саженей она рухнула на землю.
Отторжение!
Не задумываясь, я собрал всю просочившуюся внутрь стылость и бросил её в защитный приказ, а следом демоническое отродье грянулось о каменные плиты и расколошматило их — в меня же словно мчащий на всех парах паровоз врезался. Будь дух закалён самую малость меньше, от пронзившей тело боли точно бы лишился сознания, а так лишь проехал немного по обледенелой мостовой и не упал, устоял. Но то — я. Зван и Огнич покатились по земле, Дарьяна и вовсе подкинуло в воздух. И обратно он уже не упал, так и завис с нелепо раскинутыми руками, будто напоролся спиной на незримый кол.
Нет, черти драные! Нет!
Демоническое отродье выпрямилось и оказалось высотой в полтора человеческих роста. Наружу из плоти торчали обломки костей, а по белоснежной коже текла чёрная кровь, но никаких неудобств это жуткой твари не доставляло. Она уставилась на меня и подняла руку, будто взяла на прицел.
— Сдохни! — очередной вопль упавшей на одно колено Беляны обернулся всполохом белого пламени.
Огненная волна врезалась в демоническое отродье, и не испепелила его, лишь запекла свежие раны и сожгла остатки волос. А ещё — позволила мне собраться с мыслями.
Я открылся небесной силе, потянул её в себя и, сцепив пальцы, врезал по гадине ударным приказом, будто невидимым цепом отмахнулся.
Получай!
Переродившийся абитуриент встретил атаку раскрытой пятернёй, и пусть его запястье при этом свернуло, вот только и незримое ядро моей воли распалось на части, и те не сумели пробить грудь потустороннего создания, лишь вырвали и разметали по сторонам несколько ошмётков окровавленной плоти.
Отдача от разрушенного приказа вломилась в сознание раскалённым молотом, и на какой-то миг я лишился всех своих барьеров, но круживший вокруг приблудный дух не воспользовался этой мимолётной слабостью и не напал. Вместо этого он белёсой молнией сорвался с места, ухватил один из кусков мяса переродившегося абитуриента и бесследно сгинул неведомо куда. И в тот же самый миг остальных бестелесных созданий потянуло к Дарьяну! Они закружили вокруг него хоровод, но едва ли по собственной воле, скорее уж ими руководила некая внешняя сила.
Только — не до того! Безмолвный рёв потусторонней твари перетряхнул меня с ног до головы, но не зря занимался с наставницей Купавой — сумел сохранить ясность рассудка. Я оскалился и шагнул вперёд, чтобы неожиданно для себя самого распластаться на земле. Не поскользнулся и не оступился, даже небо не обрушилось на плечи приказом «ниц!», просто вдруг полностью утратил контроль над телом, даже разучился дышать.
Нет!
Ледяные пальцы чужой воли сдавили сердце, и лишь каким-то запредельным усилием я сумел ослабить призрачную хватку демонических чар. Но не развеял их, просто выгадал мимолётную передышку и поэтому никак на рывок потусторонней гадины не отреагировал.
Метнулся переродившийся абитуриент не ко мне, метнулся он к Беляне. Стремительный бросок застал девчонку врасплох, она бестолково шарахнулась в сторону, поскользнулась и упала.
Нет!
Кружившие вокруг Дарьяна духи разом сорвались с места и ринулись наперерез демоническому отродью. Выросли на его пути стеной белого марева и, облепив со всех сторон, остановили рывок, а в следующий миг обездвиженного урода вбил в землю огненный удар такой силы, что гранитные плиты вскипели и расплескались бурлящим расплавом!
От выходца с иных планов бытия не осталось даже праха, лютый жар враз прогнал стылость. Тиски чужой воли сгинули, я спешно хватанул небесной силы и приготовился к продолжению схватки, но всё уже закончилось.
Дарьян упал на землю, небесный прилив схлынул, вторжения демонов не случилось.
Мы выжили.
Глава 29
Сразу после окончания небесного прилива абитуриентов в школу не запустили, только погрузили на носилки и уволокли к воротам Дарьяна да ещё нескольких пострадавших, а остальных построили и пересчитали по головам. Сцен никто устраивать не стал, наоборот — все будто бы даже воодушевились. Такое впечатление, одного меня только и потряхивало от пережитого.
Ученики взялись раздавать горячее питьё, но я хоть и продрог, прекрасно помнил о запрете употреблять алхимические зелья, и кружку брать не стал. Точнее — взял, просто придержал для Беляны. Иначе бегавшая проведать подружку девчонка наверняка осталась бы ни с чем.
— С Заряной всё в порядке! — объявила она, с благодарностью принимая питьё. — И Дарьяна должны уже сегодня на ноги поставить.
— Так это не одержимость была?
— Точно не одержимость, — уверила меня Беляна
