с ним? Что я готова отпустить прошлое? Что я хочу начать всё с чистого листа?
До боли закусываю губу, пытаясь удержать подступающий поток слёз.
— Лер, мне нужна ты вся полностью: от каждой твоей мысли до каждого вздоха. Мне нужно не только твоё тело, мне нужны твои эмоции, чувства… Мне нужно твоё сердце, в котором не должно быть место другому мужчине. Можешь называть меня мечтателем, можешь узурпатором, можешь этим новым модным словечком — абьюзер. Но я такой. Я не хочу тебя ни с кем делить! Я не признаю такого понятия как «свободные отношения», и я не хочу отношений на расстоянии. Если ты со мной, то значит ты со мной! И да — я прекрасно понимаю, что, скорее всего, ты не сможешь мне этого дать. Что я перегибаю и довольно сильно, но… Пусть так. И если для тебя это всё… слишком, то лучше даже не начинать.
Не могу сдержать улыбки при упоминании «модного словечка». Ромка абьюзер — звучит также смешно и нелепо, как африканский слон в балетной труппе, выписывающий фуэте.
— Нет… не слишком.
По сути, ничего такого криминального он мне сейчас не озвучил. Конечно, большой вопрос, что нам делать с пунктом «никаких отношений на расстоянии». Хотя… вроде бы товарищ писатель как-то упоминал, что ему без разницы в какой точке мира заниматься своим творчеством. Значит, вряд ли переезд в Петербург станет для него большой проблемой.
А вот смогу ли я быть настолько открытой и искренней, как он того хочет, и главное — как он того заслуживает? Я не знала, но мне очень хотелось попробовать. Очень…
— Лер, посмотри на меня, — аккуратно приподнимает мой подбородок и прожигает меня насквозь своим серьёзным грозовым взглядом, на дне которого я уже вижу не отчаяние, а всполохи надежды.
Рома пристально вглядывается в моё лицо, сканируя каждую деталь: и мои распахнутые глаза, которые слегка увлажнились от непролитых слёз, и мой прямой, открытый взгляд, который будто бы говорил — можешь читать меня, как раскрытую книгу, мне нечего скрывать. И мои дрожащие от волнения губы, которые ещё горели после нашего последнего поцелуя…
— Лер, я просто хочу, чтобы всё было по-настоящему.
Я не знаю, какой ответ он искал в моих глазах, но он точно его нашёл. Я почувствовала до самых кончиков пальцев, как между нами изменилосьвсё. Это сразу же стало заметно — от его вмиг потеплевшего взгляда, до растворившегося в полумраке напряжения, что ещё недавно царило между нами. Передо мной снова был привычный мне Ромка. Который хотел быть со мной и действительно мне верил.
— Я хочу, чтобы у нас всё развивалось по-нормальному, как у всех обычных людей. Шаг за шагом узнавать друг друга…
— Я тоже, — приподнимаюсь на цыпочки и едва заметно касаюсь его губ. — Я уже и забыла, а как это… по-настоящему. Но знаешь, Ром, есть один момент…
— Какой?
— Понимаешь… вот у нас с тобой ни одного свидания не было, но при этом мы уже живём с тобой вместе и спим в одной постели, — усмехаюсь я, одаривая товарища писателя лукавым взглядом. — Разве это вписывается в рамки «нормальности»?
— Ну мы же… мы же пока просто там спим, — слегка закашлялся Ромка.
— Ну это пока, — протягиваю я, многообещающе посматривая на дверь. — Но согласись, нормальности тут мало. И это я ещё пустила детали сколько в общей сложности дней мы с тобой знакомы.
— Хорошо, соглашусь. Знакомство у нас вышло не очень стандартным, но… От остальных слов я не отказываюсь. Лер, если ты со мной, то ты со мной.
— Значит, если все подытожить… получается, ты тоже хочешь встретить со мной Новый год? — с хитрой улыбкой спрашиваю я. Игриво прохожусь кончиками пальчиков по его шее, облизываю губы, которые уже немного покалывало от предвкушения следующего поцелуя.
— Очень хочу, — прошептал Ромка, склоняясь ко мне.
Мягкое, неторопливое касание губ, которое с каждой секундой распаляет меня всё сильнее и грозит перерасти в настоящую пытку. Сильнее обхватываю Рому за шею и углубляю поцелуй. Потому что терпение и выдержка — это точно не про меня.
— Пойдём, — хрипло проговорил Рома, слегка отстраняясь. А потом берёт меня за руку и тянет в сторону выхода.
Глава 58
Рома
Медленно провожу кончиками пальцев по оголённому женскому плечу, предплечью, соскальзываю вниз на округлое бедро, аппетитно выглядывающее из-под белоснежного одеяла. Лера издает чуть слышный стон и поворачивается ко мне. Забавно морщится, а потом распахивает свои глаза цвета морской волны.
— Доброе… добро утро, — сквозь зевоту протягивает она, пряча голову у меня на груди.
— Доброе, — отзываясь в ответ после секундной заминки. Хотя ну вот какое оно доброе? Чудесное, прекрасное, волшебное, восхитительное, лучшее утро за многие годы — и это только первые несколько определений, которые пришли мне в голову.
А уж сколько их можно подобрать, чтобы описать прошедшую ночь!
— Ром, а которой час? — Лера слегка приподнимает голову, осматривая комнату чуть прищуренным взглядом. Прошлой ночью нам было не до закрывания штор, потому утреннее солнце во всю сейчас заливало лучами наш номер.
— Часов десять или что-то около того.
Проснулся я намного раньше, но потом как-то потерял счёт времени, любуясь белокурой красавицей, что нежилась в моих объятиях. И изо всех сил боролся с собой, чтобы не разбудить её раньше времени своими ласками. Слишком много Лере довелось пережить вчера — причём, как эмоционально, так и физически. Тут и потасовка в ресторане, и разрыв многолетних отношений и прогулка в лесу, которая могла закончиться очень плачевно, а потом ещё и эмоциональный разговор и бурная ночь… Где-то на задворках сознания оседает мысль, что всё произошло как-то стремительно и вразрез тому, что я сам говорил про выстраивание доверия, про постепенное сближение и шаги навстречу друг к другу. И всё равно я ни о чем не жалел. Вот вообще ни капли! И всё что произошло между нами, казалось мне самым правильным вариантом развития событий из всех возможных.
Пытаюсь отмотать назад весь ход событий, но так и не могу понять, где же была та самая точка невозврата. Пожалуй, помню только момент, когда в моей голове промелькнула мысль: «А к чёрту! Будь что будет!». Помню манящий взгляд светло-зелёных глаз и взмах её ресниц… будто бы мой личный приговор — ни уйти, ни сбежать, ни скрыться. Да не очень-то и хотелось, если уж говорить откровенно. Как какое-то колдовство или помешательство, которому я отдался совершенно добровольно. И ведь если подумать, это произошло
