мимо. Снаружи найдется то, что ему нужно.
Выйдя вместе с молодой мечницей на улицу, Вихтих принялся осматриваться, пока не нашел то, что искал, – мечника, ведущего лошадь в поводу. Прихрамывая, Вихтих бросился ему наперерез, Опферламм последовала за ним.
– Ты, – сказал Вихтих, наставив на него полуруку. – Ты – мечник?
Как и следовало ожидать, идиот немедленно надулся, выпятив грудь, чтобы выглядеть большим и страшным.
«Мечники нашей дней – сплошное разочарование. Никакого изящества».
– Я убил…
– Отлично, – перебил его Вихтих.
Подняв меч на изготовку, он двинулся на противника.
Мечник растерянно огляделся по сторонам.
– Э-э… Не должны ли мы сначала собрать толпу? Нас никто даже не видит.
– Я тороплюсь, – ответил Вихтих.
– Какой смысл убивать тебя, если никто этого не видит? – спросил потрясенный до глубины души мечник. – Я даже не знаю, кто ты. Ты не выглядишь достойным того, чтобы пачкать о тебя меч.
– Я – Вихтих Люгнер, Величайший Фехтовальщик в Мире. Я определенно стою того, чтобы испачкать об меня твой долбаный меч.
Мечник побледнел, и впервые с момента возвращения из Послесмертия Вихтих испытал удовольствие. Вот так люди и должны реагировать на встречу с Вихтихом Люгнером.
– Прошлой ночью ты убил с десяток мечников покруче меня, – сказал мужчина, осторожно убирая руку с рукояти своего меча. – Я не хочу…
– Отлично.
Вихтих шагнул вперед и убил его ударом в сердце. Это был идеальный выпад. Сталь даже не коснулась кости. Вытащив клинок, он терпеливо подождал, пока мужчина тупо моргнет, глядя на аккуратную дырку в своей груди, скажет: «Эй!» – и рухнет на мостовую.
– Забери его меч, – сказал Вихтих. – И кошелек. У нас в кармане блоха на аркане.
Опферламм кивнула и опустилась на колени, чтобы обыскать труп.
– Правильно ли мы поступаем? – спросила она через плечо.
«По крайней мере, она сначала выполнила приказ, а потом начала задавать вопросы».
– Ты сомневаешься во мне?
– Нет, сэр!
– Отлично. А где, ты думала, мечники берут деньги? Ты думала, мы подрабатываем в перерывах между тренировками и убийствами?
– Не думала, – ответила девушка, протягивая Вихтиху тощий потрепанный кошелек.
– Твое обучение начинается прямо сейчас, – сказал Вихтих. – Какую ошибку ты совершила?
Опферламм уставилась на него, задумчиво нахмурившись.
– Я безоружна. Первым делом надо было взять у него меч. А потом уж искать кошелек.
Вихтих одобрительно кивнул.
«Задатки у девчушки есть».
– Так возьми проклятый меч.
Опферламм убрала меч в свои древние ножны и задумчиво уставилась на гораздо более новые и крепкие на поясе мертвеца.
– Я думаю…
– Размышления – злейший враг мечника, – сказал Вихтих. – Мы – существа действия. Значит ли это, что ты должна быть дебилкой? Нет. Ты должна быть настолько умна, чтобы тебе не нужно было тратить время на размышления. В одно мгновение ты должна понять, что именно нужно сделать, – и это и сделать. Если ты ошиблась, говори, что произошло именно то, что ты планировала. Заметь, как быстро я его убил. Мне было что-то нужно, и я это получил. Если бы я стоял и размышлял, что же мне предпринять, он, возможно, пырнул бы меня первым или даже убежал бы. И с чем бы я остался?
– С одной своей простыней?
– Не умничай. Его конь и меч твои. Сапоги, штаны и рубашка – мои. Как и ножны, на которые ты заглядываешься. А теперь сними с него одежду.
– У него в рубашке дыра, – сказала Опферламм. – И она вся в крови.
Вихтих сбросил простыню, позволив ей упасть на мостовую. Слегка пошатываясь, он стоял обнаженный и ждал. Пусть на его лицо без слез было не взглянуть, но при виде его тела женщины бросили свои дела, чтобы полюбоваться, – и он не смог сдержать улыбки. Опферламм тоже смотрела некоторое время, а потом склонилась над трупом и стала его раздевать.
– Кровь, по крайней мере, не моя, – сказал он, когда она подала ему одежду. – Сходи приведи мою лошадь. Как только я оденусь, мы уберемся из этой дерьмовой дыры.
Опферламм едва не бегом бросилась в конюшню и вскоре вернулась, волоча за собой Блёд – уже оседланную. Та выглядела вполне счастливой, пока не заметила Вихтиха.
«Как, черт возьми, лошадь может хмуриться?»
Они сели на лошадей и выехали через южные ворота, направляясь в столицу Готлоса. Только когда Унбраухбар скрылся из виду, Вихтих понял, что забыл расспросить о Бедекте.
«Да и пошел он».
Старая сволочь не стала бы тратить время в этой помойке. Деньги и шлюхи большого города притянули бы старого козла, как… ну, как шлюхи притягивают старых козлов. Как бы то ни было, Вихтих навел в Унбраухбаре такого шороху, что если бы Бедект был в городе, он бы пришел хотя бы глянуть на его источник.
Примет ли Бедект помощь Вихтиха? Что, если старик решит, что и сам справится со Штелен?
– Упрямый ублюдок, – пробормотал Вихтих.
– Простите?
– У тебя есть друзья? – спросил Вихтих.
– Пара мальчишек в моем родном городе.
– Ответ неверный.
– О! Э-э… – Опферламм в задумчивости наморщила лоб.
«Девчушка совершенно не контролирует свое лицо».
Над этим придется поработать. Быть мечником – это не только убивать идиотов и затаскивать баб в постель. Умение манипулировать людьми – вот что было наиболее важным, а умение держать лицо было самым главным для манипулирования людьми. Вихтих нахмурился и почувствовал, как натянулась заживающая рана на его лице.
– У меня есть один друг? – произнесла Опферламм.
– Звучит как вопрос.
– У меня есть один друг, – повторила юная мечница.
– Кто?
– Мой меч.
– Не будь идиоткой. Сталь не любит никого.
– Я сама?
– Это вопрос?
– Я сама – мой единственный друг.
– Ответ неверный. Ты – враг сама себе. Ты будешь мешать себе стать той, кем хочешь стать, – и снова Вихтих проникновенно посмотрел на девушку своими плоскими серыми глазами. – Я – твой единственный друг. Я присмотрю за тобой. Только благодаря мне ты будешь оставаться в живых – пока не научишься драться за жизнь сама. Я обеспечу тебя оружием, лошадьми и мудрыми советами.
Опферламм посмотрела на него с сомнением, что значило, по крайней мере, что круглой идиоткой она не является. Но семена пали в почву, и пока это было все, чего добивался Вихтих.
– Какое имя ты дашь своей лошади? – спросил Вихтих.
– Какое… что? Я должна дать имя своей лошади?
– Конечно, ты должна дать имя этой проклятой твари.
Опферламм задумалась, покачиваясь в седле в такт шагам лошади. Опять нахмурилась, выдав работу мысли.
– Штурм?
«Какое ужасное имя».
– Замечательно.
– Куда мы едем?
– В столицу Готлоса. Спасать жизнь старому другу.
– Он был твоим учителем?
– Я бы так не
