старая история. Так, берет поднос, встает, открывает дверь, гремя связкой ключей, заходит. Внутри полумрак, горит лишь одна тусклая лампа в коридоре. Фрэнк не боится — Флин это чувствует. Он проходит по коридору, заглядывая в пустые комнаты — вдруг Сэм где-то спрятался? Но вот та самая комната, в которой сегодня побывал сам Флин — Фрэнк поворачивает и видит стоящую у окна мощную фигуру. Света к комнате нет, это странно, но снаружи еще не успело стемнеть, так что последние солнечные лучи пробираются внутрь и заметно, что рослый человек повернут спиной. Фрэнк окликает его, и человек неохотно разворачивается. Некрасивое лицо с грубыми чертами и крупным прыщавым носом. Маленькие, глубоко посаженные глаза. На миг его гримасу искажает тень страха, но при виде еды пухлые губы расплываются в улыбке, открывая крупные зубы — розовый мясистый язык облизывает краешек рта. Сомнений нет — это Сэм.
Картинка почти уплывает, начинает рассеиваться, но Флин удерживает ее — ему нужно досмотреть до конца. Фрэнк ставит поднос на стол, и когда Сэм кидается к еде, старый слуга уходит из комнаты. Вернувшись тем же путем, он оказывается на лестнице и закрывает дверь, запирая ее на несколько оборотов ключа.
Теперь — все.
Образ резко ускользнул, и Флина качнуло вбок, так, что он случайно пихнул Мердока локтем. Но это не страшно.
Все это промелькнуло перед взором Флина в считанные мгновения — со стороны никто бы ничего не заметил. Как будто он просто моргнул.
Фрэнк не врал. Он видел Сэма тем вечером. И, что важно, заперь за собой дверь. Но тогда как Сэм выбрался?
Надо выжимать все, до капли.
— Сайлас, ты тоже его видел?
— Я проверял его каждый день.
— Это значит — да?
— Да.
Ага. Интересный момент. Надо запомнить.
— Фрэнк, кто-то еще к нему заходил после тебя? В ту ночь?
Фрэнк не ответил. Он стрельнум взгядом в сторону хозяина, словно ждал разрешения. Веки Себастьяна плавно опустились — дескать, давай, я не против.
— Нет, никто.
— Ты так уверен?
— Да. Потому что ключи от крыла только у меня.
— Это правда, — вклинился Доуэлл и продолжил с некой ноткой обиды в голосе: — Он даже нам с Шарлоттой ключей не давал.
— А вы в тот день навещали Сэма?
— Да. Я это помню, потому что Лотта тогда приболела, а там еще ливень все залил, и я один поплелся — такое редко случалось. Обычно мы всегда вместе к нему приходили. Я вечером забежал — Сэм веселый был, все в окошко смотрел. Когда я ушел, уже темнело. А утром не пошел сразу в мэрию — решил забежать на минутку. И Сэм был на месте.
«Так, вот это тоже надо бы проверить. Ну-ка...»
Щелк. Знакомая лестница, все тот же полумрак — окон здесь нет, а лампы утром зажигать не стали. Фрэнк открывает дверь в крыло, Доуэлл нервно топчется у него за спиной. Вот дверь отворилась, староста, грубовато отпихнув старого слугу с дороги, спешит внутрь. В коридоре темновато, но светлее, чем на лестнице. Ага, завернул в комнату — ее заливают робкие утренние лучи, в воздухе танцуют пылинки, но света было бы больше, если бы не крепкая фигура, загоравживающая окно.
Это Сэм. Он глядит на улицу, сцепив руки за спиной и улыбается. А Доуэлл облегченно выдыхает.
«Интересно, а чего это он переживал?»
Именно об этом и спросил Флин, лишь только прогнал мыслеобраз. Не про волнение, конечно, откуда бы он мог об этом знать?
— Решил забежать на минутку? С чего вдруг?
Староста потер переносицу пухлым пальцем.
— Ну... Эх, да что там таить — на душе кошки скреблись! Месяц прошел с того дня, как Нела пропала. Я и подумал грешным делом... Но Сэм никуда не уходил!
— Ну-ну, — скептически промычал Мердок, но больше ничего не сказал.
А Флин размышлял. Он не сомневался, что Сэм виноват — не бывает таких совпадений. И ладно бы он просто пропадал дважды в ночь убийств — это само по себе сомнений почти не оставляет, но дэв с ним, пусть будет случайностью. Но пропасть на неделю и явиться в один день с обнаружением трупа Нелы, причем убитой не в ночь похищения, а в то же утро — уже перебор. Странно для Доуэлла и компании этого не понимать. Ну наплевать на Рэймонда, он все-таки отец, любовь к сыну застила глаза, но почему Сайлас и Себастьян молчали? Или им настолько все безразлично? Хотя не в безразличии ведь суть — Сэм мог их раскидать по частям! Почему они ему настолько верили?
Стоп. Вот в этом-то и штука. Слепое доверие. Ну, конечно!
Флин аж щелкнул пальцами от догадки. Все верно — Сэм не простой маньяк-убийца, он кровяной маг! И сильный маг, вон как опытного мага-дознавателя разделал! Еще и грамотно — ослепил, нападал с разных сторон. И как умудрился с таким-то умом? Но это не важно, с этим позже можно разобраться. Главное то, что Сэм, видимо, умел отводить глаза.
Флин слышал о подобном, но лично ни разу не встречал. Поговаривали, что самые искусные воры Кентара на самом деле — опытные маги крови. Ходили истории о том, как они появлялись на порогах богатых домов чуть ли не на Фрионском холме и спокойненько набирали полные карманы драгоценностей. А хозяева в это время радостно на них глядели и помогали упаковывать фамильное серебро.
В это, Флин, конечно, не верил. Обладай кто подобной силой — в миг бы обчистил весь Кентар. Но дыма без огня не бывает — это факт. Просто надо взять все слухи и поделить как минимум раза на четыре. А то и больше. Вот тогда и останется истина.
А истина в том, что кровяные маги способны на всякое. И если уж могут ослеплять (в этом-то Флин не сомневался, он и сам так немножко умел), то смогут обмануть и иначе.
Бедный, несчастный Сэм, которого все обижают и которого никто не понимает. В детстве он не осознавал свою силу и не мог запудрить сельчанам мозги. Но теперь... Возможно, он и сам не понимал, что именно делает, но как-то научился внушать к себе жалость. Любовь. Доверие. И на его удочку попались Себастьян и Сайлас. Может, и Доуэлл с его Лоттой, но тут не факт, они все же родители, у них
