всего этого, так это коллективное осознание того, насколько бесполезной была предоставленная нам информация. Районы, которые считались незанятыми или безопасными, были далеки от этого, и иракцы были более чем готовы дать бой. От командира бригады поступил приказ: все патрули Следопытов теперь должны быть увеличены до четырех машин. Таким образом, мы удвоили бы нашу огневую мощь.
На следующее утро мы выдвинулись с бригадой на северо-восток, в сторону Басры. Мы промчались через открытую пустыню, чтобы соединиться с Королевской морской пехотой, которая в первые часы войны нанесла воздушный удар по южному Ираку и захватила полуостров Эль-Фау. Оказавшись там, мы направились в заброшенный лагерь иракской армии, которому предстояло стать нашей базой на несколько недель. Мы нашли старый ангар, где могли бы разбить лагерь вместе с нашими любимыми машинами. До этого момента мы дрыхли на открытом воздухе, так что это была сущая роскошь.
Лагерь представлял собой большое старое сооружение, состоящее из группы голых бетонных конструкций, которые, казалось, были заброшены в течение некоторого времени. Но ключевым моментом было то, что у него было большое прочное здание, в котором штаб бригады мог разместить свою оперативную комнату и ячейки планирования. У них был сложный и чувствительный компьютер и оборудование связи, и они были чертовски заняты миллионом и одной движущейся деталью, относящейся к военным действиям, включая выполняемые воздушные миссии. Они могли работать в палатках в пустыне только до тех пор, пока не найдут что-то получше.
Саперы бригады натянули по периметру комплекса колючую проволоку и соорудили сангары из мешков с песком на въезде и выезде. Вскоре у нас появились команды парней, которые сновали туда-сюда за приказами, включая группу парней из SAS. Они собрались, чтобы проинформировать командира бригады о том, чем они занимаются в этом районе, и для обмена информацией. Пара парней из SAS были бывшими Следопытами, и они забрели в наш ангар поболтать.
Парни из SAS были одеты в гражданское, и они ездили на джипах типа «Тойота», четыре на четыре. Они проводили операции в Басре и ее окрестностях, и хотя им нравилось то, что они делали, в их глазах можно было увидеть лишь намек на зависть, когда они услышали об операции в Калат-Сикаре. Они знали, что у них мало шансов проникнуть вглубь Ирака или быть отправленными на задание проехать сотни километров в тылу врага.
Херефорд гораздо более крупное подразделение, чем Следопыты. Это менее личное, и вы могли бы годами не видеться с другими бойцами вашего эскадрона. Неизбежно вы бы отчасти утратили то чувство единения, которое было у нас в Следопытах, а также близость и братство. Была фраза, которую мы часто использовали в Следопытах: «Хватай перемены за руку, пока они не схватили тебя за горло». Многие парней, покинувшие Следопытов, поняли, что они потеряли, только когда они ушли.
Когда вы покидаете Следопытов, вам дарят статуэтку оператора, совершающего прыжок HALO. Взамен один из парней дал Следопытам кое-что для Комнаты по интересам. Это была статуэтка парня из SAS, пробиравшегося в непогоду через Пен-И-Фан. Внизу была надпись: «Следопытам: наслаждайтесь этим, пока это длится».
Но, по правде говоря, когда мы обменивались историями о войне, было немного зависти с обеих сторон. Парни из SAS были на пике своей игры, и они неустанно выполняли свою острую, подлую работу. В последний раз мы видели их в Херефорде, когда они пьянствовали после похорон, когда еще один бывший оператор Следопытов был убит во время операции. В той работе, которой мы занимались, был высокий уровень смертности, и никто из нас никогда не знал, чьи похороны могут быть следующими.
Наш ангар на самом деле был старым сельскохозяйственным сараем с кирпичными стенами и крышей из гофрированного железа. Он прекрасно подходил для наших целей и был похож по размерам на наши ангары в Великобритании. Все шесть машин были доставлены внутрь для столь необходимого технического обслуживания и ремонта. Теперь мы точно знали, что иракцы собирались сражаться, вместо того, чтобы сдаваться толпами, и нам нужны были Пинки в отличном состоянии.
Мы проигнорировали множество пулевых отверстий, проделанных в легкосплавном кузове. Они не представляли угрозы для текущих операций. Самые худшие мы заклеили скотчем цвета хаки, и они были готовы к работе. Пара топливопроводов была повреждена и нуждалась в замене, и, к счастью, у нас были запасные части для этого. Удивительно, но блок предохранителей в нашем фургоне все еще почти работал. Мы заменили сломанные предохранители и заклеили его скотчем, после чего решили, что он вполне может продержаться до конца нашей войны в Ираке.
Работая с машинами, мы узнали о том, чем занимались другие патрули Следопытов, пока мы были заняты миссией в Калат-Сикаре. Они наблюдали за дорожными развязками и другими важными объектами, а некоторые наводили авиаудары по позициям противника.
Но шуточки, которые разлетались, были в основном о нашей собственной операции, в Калат-Сикар. Это было совершенно в другой лиге, и другим патрулям не терпелось вцепиться зубами во что-нибудь столь же мясистое. Конфликт продолжался всего неделю, так что у них были все шансы на это, и мы были взволнованы тем, как могут развиваться события в ближайшие несколько дней и недель.
Калат-Сикар изменил ситуацию лично для меня. Это была самая наглая операция, о которой кто-либо здесь когда-либо слышал, включая старых и смелых. В результате сварливые типы, ненавидящие офицеров, теперь казались намного теплее. Я не предпринимал никаких штыковых атак в одиночку, чтобы спасти своих людей, но я командовал патрулем, который, несмотря ни на что, вышел более или менее невредимым. Меня не сочли балластом, и это не осталось незамеченным.
Был здесь и еще один фактор. Разнесся слух о моей стычке со старшим офицером. Я не сказал Трикки ничего, кроме нескольких слов, но, казалось, все знали. Я не пытался поставить кого-то еще на линию огня или обвинить кого-то другого. Я один нес ответственность, и в каком-то смысле они уважали меня за это.
Через день или два после нашего прибытия на нашу новую базу я отправился навестить здание штаба бригады, расположенное примерно в 100 метрах от нашего ангара. Я привык к суете этого места. Люди работали не покладая рук, но все равно всегда были какие-то шуточки. На этот раз я вошел, и атмосфера была подобна смерти. В воздухе чувствовалась какая-то ужасная резкость, и люди повсюду дергались. Я заметил Джоша, одного из моих давних приятелей по Сандхерсту.
Я схватил его за руку.
— Приятель, что случилось?
— Американский самолет только
