— Смахивает на лесопильное сырье, — заметил генерал, кивком указывая на пыхтящий буксир, тянущий за собой караван груженных бревнами барж.
— Должно быть, в Мелвилл идут, — задумчиво проговорил Жиро. — Я слышал, там какое-то большое строительство разворачивается.
Шкипер, с его выдающимся орлиным носом и напомаженными черными усами, лихо закрученными на кончиках, здорово напоминал Портоса из знаменитого романа Дюма. Подобно своему пассажиру, он родился и вырос в здешних краях, однако, в отличие от него, никогда их не покидал. Крупный мужчина с выдающимся животом, в котором редко когда плескалось меньше полугаллона местного пива, он был остер на язык и обладал весьма своеобразным чувством юмора, о чем было хорошо известно его коллегам и портовым чиновникам на протяжении всей реки. Заметив внимательный взгляд Монтеня, направленный на новенькую моторку с набившейся в нее четверкой ржущих юнцов, только что подрезавших его собственное судно и явно намеревающихся проделать то же самое с караваном, шкипер презрительно фыркнул и проворчал:
— Вот же глупые засранцы! Если у них сейчас заглохнет движок, никакой буксир не успеет затормозить или отвернуть вовремя. Инерция барж слишком велика: их просто размажет по воде, как кусок плавленого сыра.
— В их возрасте, помнится, я тоже устраивал нечто подобное, — мечтательно произнес генерал, предварительно убедившись, что с подростками ничего не случилось — их моторка обогнула нос буксира всего в нескольких ярдах от него и понеслась дальше. — У моего отца была старая восемнадцатифутовая алюминиевая лодка с подвесным двадцатипятисильным моторчиком. Когда он отправлялся на ловлю, я тайком выводил ее из сарая и гонял до посинения. Однажды папаша застукал меня за этим занятием и выдрал так, что до сих пор в одном месте чешется. Но я, как видите, все еще жив.
— И поделом! — убежденно сказал Жиро. — Вы уж меня извините за откровенность, генерал, только я вам прямо скажу: в таком случае вы в детстве были еще тупее, чем эти придурки.
Монтень нисколько не обиделся на шкипера за нарушение субординации. Тот много лет водил вверх и вниз по реке самые разные суда и чего только не насмотрелся за минувшие годы. Посадки на мель, разливы топлива, столкновения, пожары — все это не раз случалось на его памяти и научило соблюдать предельную осторожность и не ослаблять внимания даже на самых спокойных и безопасных участках. Подобно многим лоцманам и капитанам, на горьком опыте познавшим эту прописную истину, Жиро твердо усвоил, что Миссисипи ошибок и безалаберности не прощает.
— Как вы думаете, Люка, — снова заговорил после паузы генерал, — может так произойти, что в один прекрасный день Миссисипи прорвет все заслоны и хлынет в русло Атчафалайи?
— Любому дураку понятно, — ответил шкипер, — что для этого достаточно всего одного крупного разлива. Такое может случиться через год, через десять или даже двадцать лет, но в конце концов обязательно произойдет. Тогда река уйдет из Нового Орлеана, а половина его жителей останется без работы.
— Инженерный корпус прилагает все усилия, чтобы предотвратить подобный поворот событий, — с ноткой обиды в голосе возразил Монтень и добавил: — И не без успеха, как мне кажется.
— Человек не может слишком долго насиловать природу, — философски пожал плечами Жиро. — Рано или поздно она начинает мстить. Надеюсь когда-нибудь увидеть это своими глазами.
— Почему? — удивился генерал. — Неужели вам будет приятно наблюдать за катастрофой такого непостижимого масштаба? Снесенные наводнением города, затопленные посевы, тысячи погибших и пропавших без вести. Бр-р-р...
— Не в том дело, — уклончиво ответил шкипер, и взор его затуманился. — Уже сегодня через шлюзы и этот канал проходит весь сброс Ред-Ривер и Атчафалайи. Сами подумайте, какая колоссальная река образуется, когда к ним присоединится еще и Миссисипи! Это будет такое зрелище, какого не видывали со времен Всемирного потопа!
— Да уж, зрелище будет не для слабонервных, — задумчиво протянул Монтень. — Только я вам честно скажу: не хотел бы я дожить до него!
23
Проходя мимо Морган-Сити около трех часов пополудни, Люка Жиро снизил скорость до четверти максимальной. Миновав затем пересечение с Прибрежным каналом и портовые сооружения Сангари, «Джордж Б. Ларсон» вышел в низовья Атчафалайи и остановился в бухте Нежной примерно в шести милях от Мексиканского залива рядом с видавшим виды судном под названием «Голотурия», окрашенным в характерные бирюзовые цвета НУМА. Шкипер на глаз определил возраст старушки лет в двадцать пять — более чем критический для научной рабочей лошадки.
Свежий юго-западный ветерок около пятнадцати миль в час навел довольно приличную рябь в обычно спокойных, как зеркало, водах бухты. Приказав вахтенному выбросить кранцы, Жиро уверенной рукой подвел свое судно к борту «Голотурии». Последовал легкий толчок, и они на короткий промежуток времени сошлись вплотную — более чем достаточно, чтобы единственный пассажир «Джорджа Б. Ларсона» успел перебраться на судно НУМА.
Стоя у иллюминатора, Руди Ганн снял очки и критически прищурился, осматривая линзы. Не обнаружив на них ни единого пятнышка, он снова нацепил очки и принялся изучать трехмерное голографическое изображение построенного Шэнь Цинем порта. Основой голограммы послужили более сорока аэрофотоснимков, сделанных с малой высоты принадлежащим НУМА вертолетом, а проектировалась она на горизонтальную поверхность с помощью установленного под потолком лазера.
Возведенный на насыпном грунте и раскинувшийся по обоим болотистым берегам в низовьях Атчафалайи, Сангари справедливо оценивался специалистами как самый экономичный и технически оснащенный портовый терминал в мире. Занимая площадь более двух тысяч акров и протянувшись почти на милю, он мог принимать большегрузные суда любого тоннажа. Целая флотилия землечерпалок потрудилась над расчисткой дна акватории и увеличением ее глубины до стандартных тридцати двух футов. Складские помещения общей площадью более миллиона квадратных футов, два зерновых элеватора с автоматизированной системой разгрузки и нефтехранилища объемом в шестьсот тысяч баррелей соседствовали с тремя грузовыми причалами, способными одновременно обслужить два десятка больших контейнеровозов, и сухими доками, оборудованными для профилактического осмотра и ремонта судов всех классов, исключая только нефтеналивные супертанкеры грузоподъемностью более ста тысяч тонн.
Основным элементом, отличающим Сангари от других портов, является его архитектура. Вы не найдете на его территории привычных уныло-серых железобетонных коробок. Все сооружения выполнены в форме пирамид, покрытых золотистыми листами гальванизированного металла. На восходе и закате солнечные лучи, отражаясь под разными углами, производят особенно сильное впечатление на пилотов и пассажиров пролетающего мимо авиатранспорта. А в самый ясный и солнечный день яркий блеск пирамидальных корпусов можно разглядеть даже с судов, проходящих по Мексиканскому заливу в полусотне миль от берега.
Легкий стук в дверь оторвал Руди от его занятия. Обогнув длинный стол, за которым обычно проходили научные конференции и зачитывались доклады входящих в экипаж «Голотурии» исследователей, он распахнул дверь и приветствовал стоящего на пороге Фрэнка Монтеня:
