Нгуен Као Ки, Time, 13 мая 1966 г. Май 1966 года
Мы с Райкером сидели на подвесном сиденье транспортного «Фэйрчайлда», который с жужжанием летел до Сайгона. Я закинул ноги на летную сумку, где лежали абсолютно все мои вещи. Я улетал навсегда. Райкера впереди ожидала пересадка на рейс в Гонконг, он был в отпуске. Я добровольно согласился на перевод и мне было не понять, почему я уже тосковал по Кавалерии.
– Видел, как Реслер разбил восемь-восемь-один? – спросил Райкер.
– Не Реслер, а новичок.
– Ага, но машина-то Реслера.
Я успел попрощаться с Гэри чуть ранее, поймав его на пути к стоянке самолетов, куда он направлялся вместе со Суэйном, тем самым новичком. Гэри предстояло проверить его летные навыки.
– Может, и не увидимся больше, – произнес Гэри.
– Может, и нет. Точно не увидимся, если я замечу тебя первым.
Он рассмеялся.
– Ага. Что ж, было весело, хоть мы и любили поспорить.
– Да ничего. Я все равно всегда был прав.
Он улыбнулся и протянул руку.
– Погоняю нового паренька как следует. У меня есть твой домашний адрес. Я напишу, когда отслужим свое.
Мы пожали руки.
– Пиши обязательно. Не теряйся.
Я кивнул и ослабил рукопожатие.
– До скорого.
Он улыбнулся и направился к вертолетам.
– До скорого.
Я смотрел ему вслед.
Я решил посмотреть, как он будет взлетать, поэтому уселся на мешки с песком возле штаб-палатки.
– Куда тебя направили, Мэйсон? – Капитан Оуэнс вышел и задвинул кепи на затылок.
– Местечко называется Пхан Ранг, сорок девятая авиарота.
Оуэнс кивнул.
– Никогда о таких не слышал.
– Я тоже, но они не относятся к Кавалерии.
Гэри и Суэйн забрались в машину, бортовой номер 881, самый старый «Хьюи» во всей роте.
– Хах. Не относятся точно, – Оуэнс ухмыльнулся. – Кавалерия тут только одна.
Вертолет Гэри завелся, и я поднялся на ноги.
– Ну что, удачи в новой роте, – произнес Оуэнс.
– Спасибо.
Они перешли в парение и стали сдвигаться с места парковки, как вдруг началось полное безумие. Машина кувыркнулась на спину через хвост, винты замолотили по земле, хвостовой вал отлетел в сторону, фюзеляж грохнулся вниз. Части вертолета летали повсюду.
– Господи! – заорал я и ринулся к ним по тропинке.
Покореженный фюзеляж лежал на крыше. Я увидел бортмеханика, который выбирался из-под обломков, весь бледный и с ошалевшими глазами. Меня охватило дурное предчувствие, я уже представил себе Реслера в таком же помятом состоянии, как его машина. Но тут увидел, как он протискивается сквозь перекрученный металл. Он был перепуган, но улыбался.
– Ты в порядке? – заорал я.
Гэри отряхнулся и начал хохотать. Суэйн бродил рядом кругами. Бортмеханик стоял на коленях, пытаясь вытащить пулеметчика из двери. Вокруг него уже собирались лужи из топлива.
– Ну же! – орал бортмеханик, надрываясь изо всех сил.
У Фрида, пулеметчика, текла кровь из глубокой раны на виске. Гэри безмолвно побрел к штабной палатке. Затем остановился и вернулся к месту крушения.
– Ты в порядке? – я подбежал к нему.
– Конечно, – он смеялся. – Конечно, в порядке. А что такого?
– Что такого?! Посмотри на машину!
Он снова засмеялся, улыбка не вязалась с его бледным и растерянным лицом.
– Жесткая посадка!
Пулеметчику помогли добраться до палаточного госпиталя. Пострадал только он. Я выдохнул.
– Жесткая посадка – это когда не можешь сам выйти из вертолета.
– Что случилось?
Вопрос Гэри вызвал у меня приступ смеха.
– Ты не знаешь?
– Твою мать, последнее, что я помню, это как застегивал ремни, и тут – бам!
– Суэйн управлял?
– Ага. Я и подумать не мог, что он способен облажаться на вылете со стоянки.
– Эй, Мэйсон, нам пора, джип до аэродрома уже здесь, – заорал Райкер из палатки.
– Дерьмо. Ладно, мне пора. Ты точно в порядке?
– Да конечно. Что такого-то?
Райкер копался в своей сумке. От жужжания грузового самолета меня начало клонить в сон.
– Слушай, Райкер, каждый раз, когда мне надо в Сайгон, ты тут как тут.
– И это значит, что ты фартовый говнюк. Мне придется снять номер на ночь, мой самолет улетает только завтра. Возьмем номер пополам?
– Я только за. В новой роте меня ждут только через два дня, – произнес я.
Я посмотрел в иллюминатор через весь грузовой отсек и заметил, что самолет сильно накренился. Похоже, мы на подлете. Затем мы попали в небольшую турбулентность. Это напомнило мне о воздушном параде для генерала.
Два дня подряд мы тренировались, и погода была просто идеальной. Колонна из «Хьюи», «Чинуков», «Карибу», «Мохауков» и даже нескольких мелких H-13 вытянулась на две мили, соединив своей цепочкой перевал Ан Кхе и зону «Гольф».
– Держитесь плотно, – командовал полковник.
Мы последовали его приказу. Реслер летел вторым пилотом, а я управлял, потому что в нашей строевой позиции я был ближе к машине, за которой мы шли.
– Слушай, не обязательно так сильно прижиматься, – произнес Реслер.
– Эти парни знают свое дело, – сообщил я, имея в виду Коннорса и Банджо, летевших перед нами. – С ними можно спокойно идти лопастями внакрой.
