– У меня есть кое-что получше, – ответил император. – По правде говоря, я получил второе письмо, написанное вашим сыном Девэем, генералом. Он объявляет, что ему удалось отбить войска северных народов, и подтверждает, что несколько дней назад к нему прибыл генерал Ань Лушань. Естественно, я попросил вашего младшего сына проверить его почерк. Но, возможно, вы предпочтете взглянуть на это сами?
Менг взял записку, которую протянул ему император. Он прочитал несколько строк послания, и его пальцы непроизвольно сжались на скрученных концах бумаги.
– Написано рукой Девэя, – пробормотал он. Менг поднял глаза на Фу Цзи:
– Так он жив? – Фу Цзи кивнул.
– А Ань Лушань никогда не приближался к столице… – вздохнул Менг. Император поднялся со своего трона:
– Поймите, генерал Чу, в этих условиях я ничего не могу сделать для вашего спасения. Убийство министра Сяо уже заслуживает смертной казни…
– Министр Сяо не мертв! – воскликнул Эней. – Мы только вырубили его и спрятали в переулке возле таверны, можете сами проверить!
– Так вы признаетесь, что напали на него! Вы посмели предать Сына Небес.
– Ваша Благородная Ясность, – воскликнул Менг, – я протестую! Это ошибка!
– Кто привез мне эти проклятые песочные часы из далекой страны? Вы, генерал, или мастера фэн-шуй?
– Вы не понимаете…
– Генерал! Осмелитесь ли вы отрицать, что готовы отречься от собственного сына, если он не соответствует вашему ошибочному представлению о праведности? Отрицаете ли вы свои попытки устранить Ян Гуйфэй из моей жизни, чтобы вы могли лучше контролировать меня? Не сомневаетесь ли вы в моей божественной способности править, и не воображаете ли вы невидимого врага, чтобы собрать армию?
– Я…
– Вы поклялись, что отдадите свою жизнь, чтобы защитить меня. Теперь вам придется защищать меня от вас самих. Если вы все еще придерживаетесь принципов души Праведника, вы не станете оспаривать мое решение. Вы сильно разочаровали меня, генерал.
Менг опустился на колени и склонил голову, подняв сцепленные руки к лицу в знак смирения.
Фу Цзи взял компас Оанко и палочки Энндала и передал их мастерам фэн-шуй. Магистрат вышел вперед и объявил после жеста императора:
– За заговор против империи и подрыв репутации Его Благородной Ясности необоснованной критикой, вашим наказанием должна стать смерть через обезглавливание на публичной площади.
– Однако, – вмешался император, – поскольку ваш сын первым пострадал от вашего безумия, я оставляю ему возможность самому выбрать вам наказание.
Он помахал рукой Фу Цзи, который сделал шаг ближе и обратился с приветствием к императору.
– Мой отец заслуживает смерти через обезглавливание. Но из уважения к человеку, который дал мне жизнь, я хотел бы предложить ему совершить самоубийство наедине и таким образом избежать бесчестья.
Император мрачно кивнул.
– Твоя просьба удовлетворена, Чу Фу Цзи. Но знай, что если генерал не покончит с собой к завтрашнему утру, его обезглавят на городской площади.
Брисеида затаила дыхание. Вокруг нее ощущалось напряжение ее спутников. Все они ждали реакции Менга, который оставался неподвижным, его взгляд был рассеянным. В глазах Фу Цзи закипало негодование. Он отцепил от пояса кинжал и торжественно протянул его коленопреклоненному отцу. Менг протянул ладони к небу, чтобы принять подарок сына.
– Женщины из твоей семьи присоединятся к дворцу наложниц, – продолжал император. – За заслуги перед империей твои сыновья Фу Цзи и Девэей и твой брат Бай будут прощены. Ваш брат Бай унаследует ваше имущество в качестве компенсации за прошлые оскорбления. Иноземцев казнят на городской площади.
– Ваша Благородная Ясность, – вмешался Ли, наклонившись так, что его лоб коснулся земли. – Иноземцы – это принцессы, возвращения которых можно ждать с нетерпением. Их казнь может навлечь на вас гнев их родных стран…
– Поднебесной не нужно бояться мести вульгарных маленьких королевств, о которых никто никогда не слышал.
– Да, но… Возможно, вы могли бы извлечь выгоду из обмена? Подумайте о странных песочных часах. Те земли наверняка полны сокровищ, с которыми эти маленькие короли готовы расстаться, чтобы снова увидеть своих дочерей… Сохраните им жизнь, по крайней мере пока мы не отправим гонцов в эти королевства, чтобы узнать, что происходит.
Император на мгновение задумался.
– Да будет так. Мне еще нужно подготовиться к поездке. Уведите их.
Сразу же солдаты сомкнули круг вокруг заключенных, а магистраты возобновили методичную подачу документов императора. Канцлер Ли сдержанно улыбнулся им в знак поддержки.
Брисеида пожалела, что у нее не хватило духу улыбнуться ему в ответ; ведь он спас их жизни. Но даже если бы песочные часы остановились и их время в Китае чудесным образом продлилось, никто не пришел бы им на помощь из далекой страны, и генерал был бы мертв задолго до возвращения гонцов…
– Мы должны были сбежать, пока у нас еще оставался шанс, – вздохнула Лиз, нарушая тишину, которая царила в их темной камере уже более часа.
Эней машинально подобрал небольшой камень, подбросил его и поймал одной рукой.
Энндал и Оанко уже изучили каждый сантиметр кирпичной стены в поисках лазейки, которая позволила бы им сбежать. Брисеида думала попросить Бенджи о помощи, но она оставила свою сумку и все свои вещи в библиотеке генерала. Она не могла больше ждать. Она почувствовала, как живот скрутил спазм, и безрезультатно искала решение.
У них не было никаких новостей о Менге, который был заперт в другом здании. Действительно ли он собирался совершить самоубийство? Ради своего императора он был вполне способен на это. Жив ли он вообще?
Прошел, наверное, еще час.
Затем раздался щелчок, скрипнули петли, и открылась дверь. Брисеида вскочила на ноги.
– Канцлер Ли! – воскликнула она, когда появился старик с длинными вьющимися усами и связкой ключей.
– Тише, тише! Я смог подкупить ваших стражников, но со всем гарнизоном не получится! Я выведу вас из города. Обычно через городские стены так просто не пробраться, но когда организован большой караван императора, начинается неразбериха, дозорные не знают, в какую сторону повернуться. Сегодня, с пожарным катаклизмом в придачу ко всему, это уникальная возможность.
– Мы не знаем, как вас отблагодарить, – сказал Энндал, тепло пожимая ему руки.
– Что вы, это ерунда. Я должен был раньше подозревать, что ревность в конце концов ослепит императора. Генерал Чу так добродетелен, так образцово ведет себя, а императору есть в чем себя упрекнуть… Должно было случиться так, что однажды вид безупречного генерала с вершины его пьедестала станет невыносимым для его Благородной Ясности. Но я не могу позволить, чтобы убивали бедных невинных людей.
