— Ты практически у цели, — я обернулась на голос. — Скоро цепь будет соединена.
— Почему вы каждый раз говорите про какую-то цепь?
— Ты поймешь. Смотри в глубь озера, а не на его поверхность, — Женщина мягко улыбнулась.
— Чем глубже я пытаюсь смотреть, тем сильнее тону, — возразила я.
— Даже в тонком мире ты продолжаешь оставаться собой, Зальвирия, — женщина наклонила голову набок, наблюдая за моей реакцией.
— Почему вы называете меня Зальвирией? Меня зовут Кира, всегда так звали и будут звать, я надеюсь.
— Смотри в глубину…
— Знаю, знаю, "в глубину озера, а не на поверхность"? От этого мне легче не стает.
Великая Мать ласково взглянула на меня:
— Видимо, ты действительно все забыла… Когда ты была маленькой, ты играла на берегу Рай'хша, глубокого темного озера. И однажды ты спросила меня: "Бабушка, почему говорят, что в этом озере можно увидеть свою душу?" И я ответила: "Смотри в глубину, а не на поверхность. Что ты там видишь?" Ты склонилась над водой и долго вглядывалась в темные воды. Тут луч солнца упал на поверхность, и ты увидела собственное отражение. Маленькая белокурая девчушка с вздернутым носом и лучезарной улыбкой от уха до уха. Бабочка села тебе на плечо, ты посмотрела на нее, затем снова в воду. "Я вижу, вижу!" — радостно засмеялась ты, обернувшись ко мне. Прошли годы, ты стала прекрасной юной принцессой, готовящейся занять трон и мудро править кланами. Один день поменял всю твою жизнь. В самый разгар летнего праздника, Клеверницы, в деревню пришли наемники, их прислали за тобой. Это было начало трудного времени. Твою мать убили, когда она пыталась тебя защитить, твоего отца взяли в плен, тебе же удалось убежать. С тех пор в деревне ты не появлялась, кланами некому стало править. Многие поколения власть передавалась только чистым истинным Жрицам и Жрецам, но теперь эта цепь была прервана. Не хватало единственного звена, сумевшего восстановить ее: тебя, принцесса.
— Это, конечно, все очень увлекательно, но я не понимаю, какое отношение это имеет ко мне. Я не играла на берегу темного озера, не готовилась принять трон. Все, что я делала — это носилась с ребятами по двору, училась играть на гитаре, стала прилежной ученицей, а после только готовилась к экзаменам ночи напролет, от сессии к сессии, в перерывах между этим участвуя в бардовских концертах. Но я никогда не сбегала из деревни под нападением наемников.
Женщина молча взглянула мне в глаза, ожидая продолжения.
— В конце концов, я из другого мира, или вы забыли?
Опустив голову, Мать улыбнулась, и снова подняла взгляд ко мне:
— Разве это препятствие? Со времени твоего рождения в деревне прошло несколько сотен лет, тебе нет даже двадцати пяти…
— И? — я непонимающе моргнула.
— Дух и душа всех существ — не всегда единое целое. Обычно при смерти душа не выдерживает единения с полем планеты и просто рассеивается. А Дух, тот, что не помнит ничего о поступках, о жизни существа, но хранящий отпечаток этих поступков, вечен. У тех, кто при жизни сумел почувствовать себя единым целым с планетой и со всеми живущими на ней, душа преодолевает этот порог и в следующее воплощение является продолжением того самого существа, ничуть не изменившегося. Мы, друиды, всегда умирали, сохраняя душу.
— К чему вы все это говорите?
— К тому, что ты — это ты, и никто иной, — закончила женщина наш разговор. На прощание обернувшись, она произнесла:
— Обрати внимание на картину…"
Как хорошо… Давно не чувствовала себя так великолепно. Только что произошло? Кажется, я разговаривала с духом своей бабушки… Какой бред. И где интересно, я сейчас нахожусь?
Почувствовав неладное, открыла глаза и первое что увидела — мохнатую оскалившуюся морду прямо надо мной. "Ну, люм", — зло подумала я, сообразив кому принадлежат зубки, — "Еще раз так сделаешь и…". "Да ладно, чего ты?" — попятился нежить. — "Просто ты что-то бормотала все утро и так довольно улыбалась… Ну я и решил проверить, все ли в порядке. Тем более что твое бормотание не самая лучшая колыбельная. Все утро спать не давала!". С этими мыслями обнаглевшая нежить развернулась ко мне хвостом и вернулась на кресло.
Вот уж помощника бабушка прислала… Большое ей за это мерси! Кстати, а с чего это я ее бабушкой зову? Я что, поверила в этот бред?! Ну уж нет, увольте. Впрочем, разобраться во всем этом стоит.
Лиры в комнате не оказалось, хотя кровать ее не застелена. "Вскочила твоя Лира ни свет ни заря, умчалась куда-то", — не открывая глаз сообщил люм. Приняв это к сведению, я быстро оделась и в дверях нос к носу столкнулась с вампиром. Ну вот, еще одна проблема. Надеюсь он не начнет говорить о великой любви до гроба и прочих опрометчивых обещаниях, которые, как правило, никогда не выполняются. Уж я-то по себе знаю…
— Как спалось? — к моему огромному облегчению, читать мои мысли он не стал. Ну или сделал вид, что не стал. Хоть за это спасибо.
— Как никогда, — преувеличенно бодро произнесла я, — Всю ночь мило беседовала с духом женщины, которая убеждала меня что она моя бабушка. Но знаешь, ее доводы меня не очень вдохновили.
— Пойдем, — вместо ожидаемого удивления, Нерон направился в коридор.
— Куда? — подозрительно спросила я.
— Получать более убедительные доводы, — послышался ответ. Ух, знал бы ты, где у меня твои доводы, и куда бы могла с ними тебя послать…
— Я все слышу, — не оборачиваясь сказал вампир, и я с кислым видом поплелась за ним. Мы подошли к лестнице, ведущей на второй этаж. Это что и есть тот самый "довод"?
— Вот, — спокойно произнес вампир, наблюдая за моей реакцией.
— Это что? — спустя минуту смогла произнести я, не отрывая взгляда от картины, с которой на меня невозмутимо взирала я сама. Те же светлые волосы, тот же взгляд, даже родинка на шее — сомнений в сходстве не возникло. Только была я там в зеленом платье, в стиле друидов, с венком незнакомых желтых цветов на голове и необычной лютней с цветочным узором в руках.
— Это ты, — так же спокойно, словно сообщал мне сколько время, ответил вампир.
— Я вижу, — медленно произнесла я, — Но… что ЭТО? Откуда я на этой картине?!
— Хмм, имени художника не знаю, но думаю картину рисовал кто-то из твоих братьев.
— Братьев?! — все, кажется это последняя капля. Может быть я все еще сплю?
— Ты прекрасно знаешь, что это не сон, — со спокойным видом инквизитора сообщил Нерон, прислонившись к стенке. — Это ты, принцесса Зальвирия. Неужели ты все забыла?
— Но мне нечего забывать! — отчаянно попыталась убедить вампира. — Я не знаю никакой Зальвирии!
— Но все говорит об обратном, — невозмутимо продолжил вампир. — То, что ты говорила с Великой матерью, только подтверждает это. Ведь тот разговор не был сном, ты просто была в мире духов, в тонком мире. И все, что говорила тебе твоя бабушка — правда.
