Ее голос дрожал от рыданий, ее всю трясло, но она встала и,размахивая письмом, подошла к Нику. Он был подавлен. Такого с ней никогда ещене было. Никогда. Казалось, ее сейчас хватит удар и она умрет у его ног. Онвдруг понял, как глупо было поднимать весь этот сыр-бор. Она говорила правду,но он был так потрясен, придя домой и обнаружив письмо! Он знал, что она емуверна, однако поцелуй его расстроил. Но с этим можно смириться, главное, что непроизошло ничего более серьезного.
Однако радоваться было рано. Она стояла, размахивая над нимписьмом.
– Знаешь, что ты с ним можешь сделать? Отнести егоФилиппу и затолкать ему в глотку. Пусть катится к черту! – Она, рыдая, швырнулаписьмо на пол, схватила сумку и пальто и выскочила из комнаты. Он увидел, какона на минуту задержалась в дверях, испугавшись, что снова потеряет сознание.Что-то с ней неладное, подумал он.
– Ты хорошо себя чувствуешь?
– Не твое собачье дело!
С этими словами она вышла из дома, громко хлопнув дверью.Тайг был у своего друга, так что ей нечего было делать дома вдвоем с Ником. Кчерту Филиппа Уэллса! Она ненавидела сейчас их обоих. И вдруг вспомнила, чтооставила свою машину в центре. Отправилась пешком в сторону залива, плача, какребенок. Почему Филипп так поступил с ней? Зачем Ник прочел письмо? Зачем онацеловалась тогда в Нью-Йорке? Она присела на садовую скамейку в несколькихкварталах от дома и, уткнувшись лицом в ладони, просидела так, рыдая навзрыд ижелая только одного – умереть.
Ник сидел в гостиной, уставясь на письмо, валявшееся наполу, и жалел, что все так вышло. Он никогда не видел ее в таком нервномвозбуждении. Когда она обернулась в дверях, она показалась ему такой зеленой.Надо обязательно показать ее врачу. Может быть, это нервы. Телефонный звонокпрервал его мысли. Он подобрал по дороге письмо, смял его и бросил в мусорнуюкорзину рядом с телефоном.
– Миссис Харпер? Нет, извините, ее нет дома. Она что?Что вы имеете в виду – в порядке ли она? Что?.. О Боже... Нет, нет, все впорядке. Я прослежу за этим.
Повесив трубку, он минуту посидел неподвижно, глядя в однуточку, потом решительно набрал номер Фелиции. К счастью, она оказалась дома,хотя было около шести. Она сразу же согласилась приехать, поняв по его голосу,что что-то не так.
– Где Тайг? – спросила она, входя и оглядываясь посторонам. Дом казался непривычно тихим и темным.
– У приятеля. На этот раз дело не в Тайге, Лиция. Речьидет о Кейт. Мне кажется, она серьезно больна.
В гостиной он опустился в кресло и обхватил голову руками.Фелиция села напротив и несколько секунд молча смотрела на него.
– Ты тоже не пышешь здоровьем. Что случилось?
– Я повел себя как последний кретин. – Он подошел кмусорной корзине, достал оттуда письмо и подал ей. – Я обнаружил это, когдапришел домой. Оно было без конверта и марки, и я подумал, что это мне.
– Опля. – Она посмотрела на него с кривой усмешкой.
– Я набросился на нее, не успела она вернуться. Онарассказала мне всю историю, которая выеденного яйца не стоит. Но что с нейбыло! Господи, Лиция, я никогда не видел ее такой. Она взорвалась. Она такорала и тряслась, что казалось, вот-вот умрет. Вообще последнее время онавыглядит ужасающе, но к врачу не идет. Кейт быстро устает и все время плачет,когда думает, что я не вижу. Мне кажется, она больна. Черт возьми! – Онвзглянул на Фелицию и решительно сказал: – Только что позвонили из «Сакса» исказали, что она сегодня у них в лифте упала в обморок.
– Как я понимаю, ее нет сейчас дома? – спросила Фелицияс беспокойством. Он покачал головой.
– Нет. Она рассердилась... из-за этого... – Он помахалписьмом и снова скомкал его.
Фелиции не хотелось спрашивать. Она знала, что Кейт быланеспособна на интрижки. Однако маленькая распутница ничего не рассказала ей оНью-Йорке. Она вспомнила блеск в глазах Кейт, когда спросила ее о «Джино». Ноэто не объясняет спектакля с обмороком.
– Она что... была с этим парнем? Ник снова покачалголовой.
– У нее было плохое настроение, когда она уезжала издома. Но... нет, я знаю, что нет.
– Я тоже не думаю. Но она взрослая женщина и должнабыть благоразумной. Ей необходимо показаться врачу. Сегодня за ленчем онаничего не ела. – И вдруг Фелиция откинулась на спинку кресла и прищурила глаза.
– Что такое? – спросил он еще более нервно, чем раньше.Может быть, он еще чего-то не заметил?
– У меня есть одно подозрение. – Она посмотрела ему вглаза. – Боюсь, у меня самой нет опыта в таких вещах, но, мне кажется, с Кейттакое уже однажды было. Тогда я думала, что это из-за истории с Томом. –Фелиция размышляла, нахмурив брови. Это чертовски облегчило бы все, думала она.
– Нервы?
– Нет, не совсем. – Фелиция посмотрела на него снасмешливой улыбкой. – Я не хочу лезть в вашу личную жизнь, но ты не допускаешьмысли, что она беременна?
– Кейт? – спросил он ошарашенно.
– Ну не Тилли же, я надеюсь. Он рассмеялся вместе сней.
– Не знаю. Я об этом не подумал. Я рассчитывал, есличто-нибудь подобное случится, она...
– Не рассчитывай на это. Половина моих знакомых женщинузнавали об этом только на третьем месяце беременности. У Кейт бывали нервныевспышки гнева, когда она носила Тайга. Правда, во всем виновата была пресса,которая не давала ей вздохнуть. Тогда она несколько раз тоже теряла сознание ив первые месяцы выглядела кошмарно. Но, – она помолчала и взглянула да него, –ей тогда сильно досталось.
– Ей сильно досталось и за эти последние два месяца. –Ник задумался. Дай Бог, чтобы это не был нервный срыв или, еще хуже, рак.Беременность? Эта мысль как-то не приходила ему в голову. Но сейчас он вдругвспомнил. – Господи, совсем забыл. В ту ночь, когда убежал Тайг, в первыйраз... она забыла принять свои таблетки, – пробормотал он, глядя на Фелициювиноватым взглядом, как бы извиняясь за такие интимные подробности. – Так чтовсе возможно. Ты думаешь, она не знает? – спросил он с некоторымвоодушевлением.
– Должно быть, нет. Но не радуйся. Я могу и ошибаться.Кстати, у тебя есть что-нибудь выпить? – Она зажгла новую сигарету и встала. –Ну и денек!
– Да, – произнес он с чувством и пошел к бару. У нихвсегда стояло там все для мартини на случай, если она зайдет. – Что же мнетеперь делать?
– Подожди, пока она вернется домой, и спроси ее.
– А что, если она не вернется домой? Что, если онауйдет к этому типу? – Он даже побледнел от этой мысли, а потом, наоборот,страшно покраснел.
– Не волнуйся, Ник. Она вернется. Кстати, она намашине?
Вопрос был праздный, но Ник вдруг взглянул на нее как-тостранно.
