Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
15
8 июля. Бертран стремительно покинул свое «убежище», выбежал в сад и замер, глядя на то место, где рыдал несколько ночей назад. Он забыл о воскресенье, о позднем часе, зашел на сайт Bayercom и увидел снимок новой лаборатории с остроконечной крышей. О Франке Милане и его возвращении на работу – ни слова. Бертран пришел в ярость и отправил письмо военному врачу, с которым познакомился в Хартуме. Автоматический ответ пришел незамедлительно: врач вышел в отставку, но просьба будет передана и рассмотрена в кратчайшие сроки! Кому передана? Фотограф задыхался. Он сорвал с себя футболку и в сердцах зашвырнул ее в кусты. Она спланировала на «Рено Клио» его матери. Он не сдвинулся с места, не заметил, откуда исходит мягкий свет, образовавший на красном капоте светлое пятно. Сложные идеи обгоняли одна другую, сталкивались, аннигилировали.
Бертран вдруг ужасно побледнел.
Раз они вернулись во Францию, могут быть в Сен-Тибо-де-Винь. Почему он раньше об этом не подумал? А если они уже уехали? У Анны Как-ее-там-не-помню-фамилию был телефон Лолы. Возможно, она знает хоть какие-нибудь новости? Он посмотрел на часы. Слишком поздно. Придется отложить на завтра.
Он сел в «Клио», завел двигатель, проверил уровень бензина, масла и пошел в гараж.
21.55. Голый по пояс Бертран копался под капотом, доливая масло, когда его отец, молодой пенсионер, вернулся с ежедневной велопрогулки. Открыл ворота, спустился по аллее, увидел сына и ужасно огорчился. Его мальчик все еще не набрал килограммов, которых лишился в ужасном мире, где они оба иммеют несчастье жить. Его шатнуло, пришлось опустить ногу на землю. Смерть то и дело ощеривалась из темного угла, никуда не делся и страх за пропавшего сына, которому ты не в силах помочь. В мальчика стреляли, ранили, он вернулся, но… таким изможденным. Бертран обернулся, заметил отца и улыбнулся. Марк бросил велосипед, подбежал и заключил молодого человека – моего сына – в объятия. Отец обнимал сына в Хартуме и позже, но сегодня жест подразумевал большее. Ни одно известное Марку слово не могло поспорить с объятием по силе вложенного в него чувства.
– Масла было маловато… – сдавленным от волнения голосом произнес Бертран.
– Твоя мать ничего не сказала. – Марк помолчал и добавил: – А ведь она говорливей меня.
– Теперь я знаю, в кого пошел, папа.
Они обменялись долгими взглядами. Отец и сын, двое мужчин. Старший – на полголовы выше – отдал бы жизнь за младшего. Он увидел, как отпрянула Смерть, испугался Страх, а его сын с растрепанными волосами снова увидел свет дня. В руке мальчик держит меч. Он непобедим. И НАВЕКИ СВОБОДЕН.
16
9 июля, 09.45. Фотограф припарковался у ворот дома Лолы на аллее де Контраван. Ставни закрыты, на голубом щите надпись «ПРОДАЕТСЯ». В доме соседки, как и в двух других на этой улице, никого нет, потому что в июле нормальные люди уезжают в отпуск! Бертран посмотрел на подросшие березы. В передней части сада было чисто и пусто. Он хотел перелезть через забор, чтобы подойти к двери и постучать, оглянулся и… передумал. Где почтовый ящик? Искомый предмет обнаружился на последнем столбе низкой каменной ограды. Фамилия отсутствовала. Бертран проверил ящик соседей: «Жак и Анна Бакстер. Луи, Макс, Алан». Он улыбнулся первому за много месяцев моменту со знаком «плюс».
Черная рубашка притягивала солнечные лучи, ему стало почти жарко. Он подошел к щиту и набрал номер «Вашего агентства». После первого же звонка ответил женский голос. Фотограф спросил, давно ли дом выставлен на продажу.
– Хотите посмотреть? – Ответный вопрос последовал с секундной задержкой.
– Я бывал в доме, когда им владели мсье и мадам Милан. Они все еще живут в нем?
– Мы не сообщаем фамилий по телефону, но если вы всерьез заинтересовались… – Девушка похвалила себя – ловко вывернулась! – …Я могу назначить встречу на 12-е. Будете первым.
– Согласен.
– В таком случае – 12-го, в четверг, в 11.00.
– Я буду. Спасибо.
Бертран отключился, и тут секретарша спохватилась. Я не спросила его фамилию. Будет мне нахлобучка. Она записала в ежедневнике: Мсье БРТОЖЕЖЖДС, 12 июля, 11.00.
Бертран возвращался домой, повторяя про себя как заклинание: Через три дня. Потом вспомнил – некстати, – что узнал об аварии Франка Милана 12 января. Шесть месяцев… Ксавье это предвидел. Мой брат – чертов прозорливец…
Он не решился зайти дальше. Даже в мыслях.
17
В начале вечера, под небом в лилово-розовую вертикальную полоску, Марк привез Бертрана в Париж, на площадь Оперы. Фотограф широким шагом направился к Галери Лафайетт. Собиралась гроза, но беспечные прохожие словно бы не слышали ее глухого ворчания. Люди стояли на переходе, уткнувшись в девайсы всех мастей, а Бертран любовался молниями, сверкавшими через каждые две секунды. Громадные капли грянули оземь в тот момент, когда зажегся красный свет. Все побежали, Бертрана толкнули, он споткнулся, и какой-то мужчина поддержал его.
– Спасибо!
– Не за что!
Это был Франк Милан – в белой рубашке, с сыном на руках. Он застыл на месте, посреди бульвара Осман, под грозовым ливнем и молниями, среди машин, которые мчались мимо них и гудели все громче.
Бертран проснулся в липком поту и рывком сел на кровати. Открытое окно впустило к нему дождь и кошмары. Занимался новый день. Он вышел из комнаты.
Увидев сына за столом в серой футболке, которую он носил уже четыре дня, Флоранс потрогала его чашку. Холодная. Бертран вздохнул.
– Ну что, вздыхало-мученик, думаешь о ребенке?
– Невинная крошка не сделала ничего плохого, так за что ей достались такие родители?
– Ну, если бы детям предоставляли выбор…
Он почти улыбнулся. Наконец-то… Не уверена, что это была лучшая из его улыбок, подумала Флоранс. Бертран отошел к окну. Гроза утихла, но ливень не прекратился и молотил землю с прежней яростью. Волосы начали отрастать… Слава богу! Бертран низким спокойным голосом описал свою «экспедицию» в Сен-Тибо. Мать подошла к нему.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
