Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
Бертран ехал не торопясь, в полной тишине.
Он обогнул дом и опустился на траву посреди сада, не выпуская из рук белую папку. Земля была холодная и слегка влажная, он чувствовал спиной все неровности. Африка. Смрадные застенки. Тело Лолы. Он знал, сколько дней прошло с тех пор, как открытку доставили, а Лола не позвонила и не написала. Один раз она уже пыталась отделаться от него, тогда, в холле дома на улице Эктор. Переоделась в серое платье и сбежала.
Он поднял голову. Посмотрел на звезды. И заплакал.
14
Когда Флоранс как бы между прочим высказала свое мнение относительно отцовства – «Но это же прекрасно!» – Бертран удивленно воззрился на мать и понял, что она вполне искренна. В голову пришла непочтительная мысль: «Эта женщина и укус шершня сочла бы благотворным!» Вслух он произнес:
– Может, и так, но это ребенок Дафны…
– Ну так что же, вы давно знакомы, – с долей иронии заметила Флоранс.
– Как тебе удалось родить меня таким придурком? – в сердцах воскликнул Бертран и вышел из кухни, хлопнув дверью.
Много дней он прожил в добровольном заточении, даже ел в мастерской. Наконец Ксавье удалось вытащить его вечером из дома. Они «приземлились» в баре у Клеманс, и доктор обратил внимание, что брат выбрал столик у дальней стены и сел лицом к двери. Он протянул Бертрану книгу, подарок Женнифер.
– Насчет увлекательности не уверен, сам я ничего не читаю.
– Аналогично… – пробормотал фотограф, даже не взглянув на обложку. – Поблагодари от меня.
– Думаешь о ребенке?
– Пока нет… Не слишком часто… Но думаю. – Он провел рукой по волосам, порывисто вздохнул. – Горемыка…
– Ты все-таки сделай тест на отцовство.
– Я знаю, что он мой, – покачал головой Бертран.
Глотком позже он спросил, почему Ксавье не хочет иметь детей.
– Не то чтобы не хочу, просто знаю, что у меня их не будет.
– Повезло тебе с интуицией. Завидую…
Последовала секундная пауза.
– Можешь сказать, почему я, твой родной младший брат, напрочь лишен этого счастливого дара?
Еще одна пауза.
Старший брат – темноволосый, в синей рубашке, с густой черной щетиной на щеках – откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
– Ты фотограф. Ты смотришь и видишь, ты показываешь настоящее. Я – ученый. Я пытаюсь понять. Заметь – я не сказал, что одно лучше другого.
Бертран допил водку, заказал еще и рассказал, что утром получил письмо от Анатолия. Его русский проводник совсем недавно узнал о случившемся и решил извиниться «за все, за людей».
– Вот такой он особенный русский…
Бертран опрокинул свою рюмку, потом «приговорил» порцию Ксавье.
– Это все она. Лола – моя спасительница, и она же меня убивает. Все, что с ней связано. Ее отсутствие. То, что она замужем за отличным парнем, который едва не окочурился во время взрыва в лаборатории. Она изменила ему – со мной, но теперь сидит у его постели, а мне все еще не позвонила… Мы провели вместе – всего-навсего! – пятьдесят часов, а мне нужна целая жизнь. Попрошу без комментариев, Ксавье!
– Я и не собирался…
– Мне пора.
– Пошли.
Ни один из братьев не сделал попытки подняться. Дверь бара открылась и закрылась еще дважды.
– Как тебе работается? – спросил Бертран.
– Сейчас все спокойно – ни гриппа, ни гастрита. Тихая рутина. Я живу с «мирной» женщиной, езжу на «мирной» машине, принимаю мирных пациентов. И не жалуюсь.
– Ты совсем как папа.
– Во всем, кроме любви к велосипеду.
Бертран ухмыльнулся.
– На твоем месте я бы сделал этот тест, – повторил Ксавье, но брат не услышал. Он смотрел ему за спину. Врач повернул голову и заметил двух типов, разглядывавших «заложника». Он попытался переключить их внимание на себя, но не преуспел. Бертран встал, бросил на стол купюру и пошел к выходу, глядя прямо перед собой. Ксавье догнал его у двери.
Они сели в машину, проехали метров двадцать, и старший сказал:
– Извини. Нужно было пойти в другое место.
Бертран молча кивнул.
Остановившись у родительского дома, Ксавье заглушил мотор и нарушил молчание:
– Я бы, наверное, не вынес…
– Плена или молчания возлюбленной?
– Ни того, ни другого.
Братья сидели и смотрели на улицу, где росли, бегали, играли, ссорились, дрались и мирились. Счастливая пора детства давно закончилась.
Они переглянулись на прощание, и Бертран вышел.
17 июня Дафна позвонила, чтобы описать новое УЗИ в 3D. Бертран не заговорил о пренатальном тесте, отметил для себя, что с ребенком все в полном порядке, и повторил, что «пляж не повторится».
– Повторяю – это ничего не меняет.
По голосу Дафны фотограф понял, что она улыбается. Фраза была безусловно двусмысленная, но никто не захотел вдаваться в детали.
Бертран остался в мастерской, сидел рядом с выключателем и щелкал кнопкой. Он не выходил «на волю», потому что не хотел, чтобы на него… смотрели.
Положа руку на сердце, в баре его напрягло не любопытство посторонних, пялящихся на «заложника», а то, что он не сумел довериться брату. После возвращения во Францию ему сильно досаждали папарацци, журналисты и рядовые граждане. Все месяцы путешествия по городам и весям он был от этого избавлен, а теперь «популярность» застигла его врасплох, как ливень из грозовой тучи. Пальцы задрожали, ладони стали горячими и влажными. Бертран зажег свет. Я должен собрать книгу, вот и все. «А кто тебе помог, не забыл?» – пропел гаденький внутренний голосок. Все повторяется, заложник. Он закрыл глаза. Как же мне тебя не хватает, Лола! Она прочла GEO? Скорее уж ELLE… Франк инженер, то есть обращенный в будущее интуитивист. Расскажи ему Лола все честно, он бы понял? Простил бы?
Я ей больше не нужен.
Бертран давно сидел без света, мыслей в голове не было никаких (появляясь, они вызывали дикую головную боль и разбитость). Обретенная свобода многое усложнила. Он научился существовать в темноте. НИЧЕГО НЕ ДЕЛАТЬ. Избавиться от этих привычек было нелегко, он это понимал. Нервничал. Сидел на стуле в темной мастерской. В тишине. День за днем. Мучил себя вопросом: «Что она чувствует?» Снова, и снова, и снова, и снова, и снова, и снова, и снова, и снова. Ничего не изменилось. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ЛОЛА.
19, 20, 30 июня. Тунис. Лондон. Лиссабон. Женева… Лола гуляла вокруг Женевского озера и думала о черном драккаре. Он тенью качался на волнах, но 27 июня 2012 года, через месяц и двадцать дней после отправки, вернулся на Турнонскую дорогу. Ее мать права: почтовые сортировочные машины воспользовались всеми мостами, чтобы в конце концов шлепнуть штамп «Не доставлено за отсутствием адресата». Жеральдина не ошиблась, сказав: «Думаю, тебе нужно время». Лола чувствовала, что просто не способна отправиться на улицу От, 25. Она остановилась на мостике напротив острова Руссо. Ленивое течение несло трех лебедей, несравненно грациозных и величественно-равнодушных к окружающему миру. Лола проводила их взглядом и увидела, как одна из птиц побежала по воде, расправляя крылья.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
