Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Пролив всего в 300 метров из пушек простреливался легко и просто ядрами, но не картечью.
Решение по поражению гребных судов в проливе и на набережной было очень простым. Шрапнель в виде полусотни мраморных шариков уложенная в обычные картонные стаканы летела дальше и начинала рассыпаться практически в воздухе над скоплением войск и кораблей. Далее падающие с неба мраморные шарики поражали площадные цели в виде колонны пехотинцев или открытую палубу галер и прочих гребных средств. Конечно закованные в железо рейтары, которых единицы, практически не получали повреждений, чего нельзя было сказать о простых пехотинцах, гребцах и прочих участвующих в бою бойцах.
Упавший с неба горох, не горох конечно, а кое что, более весомое и габаритное, не может заменить картечь или авиационные стрелы времен первой мировой войны, но поражение и вывод из строя масс слабо бронированной пехоты обеспечивал. Кроме этого упавшая с неба картечина даже для рейтара была еще тем подарком - контузия от удара молотом по каске, а удар соизмерим, напрочь выводит человека из боя на некоторое время.
Особенно эффективным по замыслу должно было быть поражение незащищенных гребцов гребного флота. По идее галерный экипаж становился главной целью крепостных орудий, исключающим долгое нахождение и тем более стоянку гребных кораблей, на месте высадки десанта, в порту и на рейде (в протоке). Отряду кораблей обеспечивающих осаду и высадку на остров войск, приходилось решать множество вопросов, из которых главным был - как долго такие корабли могут находиться под обстрелом, обеспечивая высадку и полностью исключить возможность стоянки внутри порта Табарки?
Тоже самое касалось десанта с использованием гребных шлюпок и баркасов, поход такого отряда десанта был одноразовым и исключал возможность усиления за счет челночного движения по протоке, так как ожидаемо бездоспешные гребцы оказывались легко поражаемыми.
Даже парусный корабль в узкости пролива шириной 300 метров становился прекрасной мишенью, и желанной целью, мешая другим судам и кораблям высаживать десант на ограниченный участок побережья острова.
Именно с такой огневой тактикой столкнулись четыре тысячи десантников генуэзцев привезенные на двух десятках галер и пяти нефах, под командованием Джованни Дориа.
Одна единственная попытка штурма острова.
Немногим более сотни погибших солдат! Множество раненых, и огромные, безвозвратные, потери среди и так дефицитных галерных гребцов и матросов. Стоянка у необорудованного берега и регулярный обстрел города из крепостной артиллерии острова. Такая осада оказалась печальной реальностью будней генуэзцев.
За один день штурма галерный отряд превратился в сборище сидящих за веслами раненых.
В это же время в море на горизонте постоянно находятся два корабля де Гизольфи, практически перекрывшие связь отряда с метрополией. Всякий одиночный корабль или судно превращался в приз османского рейса, а выходящая на перехват группа галер сталкивалась с уклонением от боя кораблей противника. Ни разу за всю осаду ни одна галера отряда не оказалась взорванной по подобию венецианских или испанских кораблей.
Начались недели, сменившиеся месяцами осады небольшого островка у Северной Африки обороняемого четырьмя сотнями готов и черкесов, усиленных двумя десятками подростков прошедших специальную подготовку на острове Вознесения.
Особенностью этой осады были и выходные дни! Суббота и воскресенье оказались днем всеобщего мира и даже дружбы.
Буквально на третий день после неудачного штурма, от генуэзцев пришел парламентер объявляющий перемирие на выходные.
Потом, когда получили огневой ответ, по позициям решившей обстреливать остров батареи с набережной города, и почти целый городской квартал превратился в руины, было договорено не стрелять по городу, и из города.
Позже было перемирие из-за дня рождения какого-то святого.
И так далее и так далее.
В общем, было время и на отдых и на прочее, когда куттер мог подойти к острову и позволить отдых.
Пришел март - Венеция подписала мир с Османской империей, выйдя из состава Священной Лиги.
С далекой Зихии пришли пяток шаик, пополнив гарнизон обороняющихся и присоединившись к великому сидению на острове Табарка.
Еще через месяц пришли две шаики от князя Херотко, отца Лилианы, приведя за собой четыре судна с двумя сотнями татар и полусотней коней, от Арслан бека.
Татары должны привезти домой из похода по верблюду! В Африке их много! Так думают пришедшие в Африку татары. Не будем их разочаровывать. Во время войны действительно много бегает по Африке бесхозных верблюдов очень необходимых победителю.
Теперь не только остров Табарка оказался в осаде. Окрестности Табарки и стоянки генуэзцев наполнились летучими отрядами татар, полностью парализовав связь города с континентом. Так тесть из семьи Ломеллини, и командующий эскадры Дориа. Узнали о том, что Ингварь де Гизольфи кроме всего прочего - татарский бей Ильгиз.
Пришел август и штормы в Средиземноморье.
Пришел октябрь. Испанцы во главе с доном Хуаном высадились в Тунис в его северо-восточной части, и почти мгновенно его оккупировали, начав резню мусульманского населения.
Наконец в начале ноября, после того как испанский флот во главе с Дон Жуаном покинул Тунис после окончательной оккупации Туниса.Закончилось терпение и у генуэзского командующего Джованни Дориа. Генуэзская эскадра покинула Табарку, сняв осаду с острова и крепости.
Пришло время Средиземноморских штормов.
Семь месяцев осады не прошли бесследно для семьи сеньора Джакомо и их зятя сеньора Ингваря, один ожидаемо должен стать дедушкой, а другой отцом, о чем неоднозначно оповещал растущий живот Терезы.
Жизнь не останавливалась, и продолжала идти своим чередом.
Остались зимовать в Табарке, все приехавшие черкесы и татары, перейдя к набегам на испанские гарнизоны, оставленные в Тунисе. Генуэзский город Табарка оказался вновь оккупирован черкесами, готами и татарами, став новым местом базирования берберских и египетских корсаров, черноморских и сигских черкесов, готов и татар понтийского де Гизольфи.
Теперь уже городская крепость Табарки оказалась в осаде ровно на месяц, для проформы, и сдалась на милость де Гизольфи.
Конец осени и зима 1573 - 1574 года для города Табарка прошла при оккупации зигского войска возглавляемого воеводой Машуком и дядькой Ингваря де Гизольфи скептуха Синдики.
Дядька Машук оказался единственным родичем со стороны мужа, тогда, когда княжна Тереза в январе 1574 года подарила мужу сына по имени Захария.
Княжича Захария крестил атаман Бойчук, ставши кумом атамана Ингваря.
В это время муж княгини Терезы, во главе отряда из семи кораблей и судов, наконец смог добраться до берегов будущей Аргентины для основания на месте будущего города Буэнос Айрес, в устье реки Параны форта с одноименным названием.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
