И вот к Христоморфу приводят настоящего «терапевта».
Настоящего Человека. Настоящего Понимающего. Настоящего Учителя.
Это Георгий Анатольевич Носов из реальности, которая наступит сорок лет спустя, депутат, глава элитарного лицея, где готовят учителей. Он близок демиургу, как никто. И в гораздо большей степени христообразен, чем сам демиург. Георгий Анатольевич проповедует этическое учение. Ученики его напоминают апостолов, идущих за «рабби». В финале Носов жертвует собой, дабы его услышали. Текст наполнен евангельскими аллюзиями, а повествование, связанное с фигурой Г. А. Носова, почти полностью помещено в дневник его ученика с говорящей фамилией Мытарин. История деяний Носова фактически принимает форму печального «благовествования» от евангелиста Игоря Мытарина.
Борис Натанович писал о «евангелии от Мытарина» с гордостью и грустью: «Это был последний роман АБС, самый сложный, даже, может быть, переусложненный и, наверное, самый непопулярный из всех. Сами-то авторы, впрочем, считали его как раз среди лучших — слишком много душевных сил, размышлений, споров и самых излюбленных идей было в него вложено, чтобы относиться к нему иначе. Здесь и любимейшая, годами лелеемая идея Учителя с большой буквы — впервые мы сделали попытку написать этого человека, так сказать, „вживе“ и остались довольны этой попыткой». Идея Учителя, действительно, была дорога как минимум самому Борису Натановичу. Он еще вернется к образу великой воспитующей личности в романе «Бессильные мира сего». Там роль Учителя сыграет Стэн Аркадьевич Агре.
Носов, во-первых, пестует педагогическую элиту, постоянно, изо дня в день, «нагружая» своих учеников, делая из них воспитателей мира. Именно поэтому он — «терапевт демиурга».
Георгий Анатольевич учит ответственно относиться к своему делу, притом наставляет он в этом не только лицеистов, но и людей власти, мэра например.
Он учит постоянно работать.
Он учит любить людей, даже если они безобразны, больны, источают злобу.
Надо преодолевать брезгливость, вот и всё. Ходить в больницы, ассистировать при операциях. Посещать немытых «фловеров». Иначе говоря, получать навык небрезгливой любви. «Каждый человек — человек, пока он поступками своими не доказал обратного».
Он учит человечности, которая, по его мнению, выше всех правил.
По словам его ученика, того же Мытарина, главными требованиями Носова являются понимание и милосердие:
«Понимание — это рычаг, орудие, прибор, которым учитель пользуется в своей работе.
Милосердие — это этическая позиция учителя в отношении к объекту его работы, способ восприятия.
Там, где присутствует милосердие, — там воспитание. Там, где милосердие отсутствует, где присутствует всё, что угодно, кроме милосердия, — там дрессировка.
Через милосердие происходит воспитание Человека.
В отсутствие милосердия происходит выработка полуфабриката: технарь, работяга, лабух. И, разумеется, „береты“ всех мастей. Машины убийства. Профессионалы.
Замечательно, что в изготовлении полуфабрикатов человечество, безусловно, преуспело. Проще это, что ли? Или времени никогда на воспитание Человека не хватало? Или средств?
Да нет, просто нужды, видимо, не было».
И далее, устами того же Мытарина: «Врач может делить человечество только на больных и здоровых, а больных — только на тяжелых и легких. Никакого другого деления для врача существовать не может. А педагог — это тоже врач. Ты должен лечить от невежества, от дикости чувств, от социального безразличия. Лечить! Всех!»
По сравнению с невнятицей, царящей в голове Манохина, мировоззрение Мытарина — чудо стройности. Выходит, не напрасно потрачено сорок лет великих преобразований…
Этическое учение Носова стало предметом горячих споров. Некоторые из исследователей творчества Стругацких горячо вступались за «теорию воспитания». Мир погружен во зло. Демиург не мог творить добро, не отягощая его злом! Но люди вольны от зла избавляться, и без Воспитателей в этом великом преобразовании мира им не обойтись… Другие видели в нем «масонерию»[44]… Наконец, третьи высказывали осторожное опасение: как бы не вышло из этой теории оправдания социальных манипуляций. Ведь если педагоги-«врачи» лечат человечество, видя в нем набор «болванок», «полуфабрикатов», которые надо превратить в людей, то откуда они сами-то берут истинно верное учение, исцеляющее от невежества, от дикости чувств, от социального безразличия? Кто оказывается наставником наставников? И почему именно этот набор ценностей — правильный? Не получилось бы так, что самая пакостная система сотворит из Учителей умелых социальных манипуляторов, стригущих «паству» под утвержденную сверху гребенку…
Кроме того, Носов защищает странное скопление молодежи на окраине провинциального города — Флору. Тамошние жители, «фловеры», собираются вместе, ведут растительный образ жизни, разговаривают на «древесном» жаргоне, понятном только их субкультуре, подобно хипарям пьют, пробуют наркоту, буйно совокупляются. И очень не любят окружающий их мир, поскольку чувствуют в нем избыток лжи, корысти, принуждения. А внутри Флоры люди придерживаются учения, которое озвучивает один из ее вождей-«нуси», сын Георгия Анатольевича:
«Флора знает только один закон: не мешай. Однако, если ты хочешь быть счастливым по-настоящему, тебе надлежит следовать некоторым советам, добрым и мудрым. Никогда не желай многого. Всё, что тебе на самом деле надо, подарит тебе Флора, остальное — лишнее. Чем большего ты хочешь, тем больше ты мешаешь другим, а значит, Флоре, а значит, себе. Говори только то, что думаешь. Делай только то, что хочешь делать. Единственное ограничение: не мешай. Если тебе не хочется говорить, молчи. Если не хочется делать, не делай ничего.
Пила сильнее, но прав всегда ствол.
Ты нашел бумажник? Берегись! Ты в большой опасности.
Хотеть можно только то, что тебе хотят дать.
Ты можешь взять. Но только то, что не нужно другим.
Всегда помни: мир прекрасен. Мир был прекрасен и будет прекрасен. Только не надо мешать ему».
И еще: «Он говорил о Флоре. Он говорил об особенном мире, где никто никому не мешает, где мир, в смысле Вселенная, сливается с миром, в смысле покоя и дружбы. Где нет принуждения, и никто ничем никому не обязан. Где никто никогда ни в чем не обвиняет. И поэтому счастлив, счастлив счастьем покоя… Ты приходишь в этот мир, и мир обнимает тебя. Он обнимает тебя и принимает тебя таким, какой ты есть. Если у тебя болит, Флора отберет у тебя эту боль. Если ты счастлив, Флора с благодарностью примет от тебя твое счастье. Что бы ни случилось с тобой, что бы ты ни натворил, Флора верит и знает, что ты прав. Флора никому не навязывает свое мнение, а ты свободен высказаться о чем угодно и когда угодно, и Флора выслушает тебя со вниманием. За пределами Флоры ты дичь среди охотников, здесь же ты ветвь дерева, лист куста, лепесток цветка, часть целого…»
