же сразу глупая? – тут же капризно заканючила Алия и немного отстранилась. – Вот вечно ты так! А я через столько всего прошла, чтобы сюда добраться и найти тебя. Ты ведь мне обещала, помнишь? Обещала, что вернешься. Но тебя все не было, и я решила…
– Ты решила, – повторила я, ощутив, как к горлу подкатывает обжигающий ком. – Ты решила?
– Ну да, – растерянно ответила Аля и, взглянув в мои глаза, вдруг осеклась.
– Я столько всего видела, столько перенесла, – в моей груди снова зажглось злое пламя, которое мне было больше не под силу унять. – Я столько преодолела только для того, чтобы ты никогда не испытала того же! Чтобы никогда не оказалась на моем месте! Не оказалась здесь. И все напрасно! ДА КТО ТЕБЕ ДАЛ ПРАВО ИДТИ ЗА МНОЙ?! Кто, – не сдержав больше эмоций, я рухнула в объятья сестры, – кто дал тебе право умереть?
– Мирабель, – ошалело прошептала Алия и осторожно провела ладонью по моей спине. – О, Мири, прости. Прости, что все так получилось, я правда не хотела, не могла… Весь этот наш с тобой ритуал, это колье – все с самого начала было придумано бабушкой. А я не могла сказать, потому что была под ее подчином. Теперь я это знаю, но тогда… тогда все было как во сне, как в жутком бесконечном кошмаре. Потом вдруг вернулась мама и велела срочно готовиться к ритуалу. Она все твердила, что у нас мало времени, и я думала, что это потому, что твое тело не выдержит. Но потом в дом ворвалась бабушка – и все повторилось опять. Снова это наваждение… даже мама ничего не смогла сделать. Знаешь, я ведь слышала тебя тогда, правда слышала. И, кажется, даже видела. Но не могла ничего поделать со своим телом. Оно не подчинялось, не слушалось. И я сдалась, – плечи Али мелко затряслись, и я наконец-то ощутила в себе силы ее обнять.
Мрак позади оживился. Кривые корни деревьев закачались на несуществующем ветру прямо позади Алии. В вязкой темноте вспыхнули алчные глаза оголодавших лярв.
Ну, разумеется, для них же здесь разворачивался самый настоящий пир: эмоциональная свежая душа и крепнущий ведьминский огонь. Отчего бы не полакомиться!
Твари!
– Не плачь, Аля, не нужно. Ты же знаешь, что нельзя.
– Я знаю, Мири, знаю. Все знаю, но… Не могу. Как представлю, что ты здесь была одна, все это время. Но теперь я здесь, с тобой, – будто найдя в себе новые силы, снова затараторила Алия. – У меня почти получилось, понимаешь? В тот раз ритуал сорвался из-за вмешательства сильной магии, рассыпались все вязи и заклинания Ирги, даже ее браслет не выдержал, – Аля подняла ладонь, продемонстрировав почерневший артефакт на ее запястье. – Я притворилась, что все еще под ее подчином, и когда Ирга вернулась в Храм… – в глазах Али на мгновение отразился страх. – Я пришла за тобой.
– Ох, Аля. Как же ты теперь вернешься? – я прикоснулась щекой к мягким волосам сестренки.
– Я… я пока не знаю, но это не важно, – было очевидно, что так далеко сестренка явно не планировала. – Просто… я не могла больше оставаться там. Твое тело Ирга переместила в Храм, и там собрался весь Совет. Надо было срочно что-то сделать, а я… Будь ты на моем месте, то обязательно бы что-нибудь придумала. Но я не такая. Я же ничего не умею. У меня нет сил нашей мамы, и нет решимости моей сестры. О, Мири, ты была права, я такая плакса, – она уткнулась шмыгающим носиком мне в грудь, а я застыла в нерешительном оцепенении.
– Нет, я была неправа, – возразила я, вглядываясь в черные недра Дартада. – Ты куда сильнее и смелее любого в Закраине, уж можешь мне поверить. Но, – я с трудом подавила крупную дрожь. А затем крепко сжала ее трясущиеся кулачки и поднесла к своим губам, – как же ты…
Сестренка затихла и сжалась.
– Я не могла иначе, Мири, – она решительно посмотрела на меня, и у меня в груди что-то сжалось от нехорошего предчувствия. – Когда она взмахнула войдом, мое тело само… Я знала, что у меня нет шансов, но… я не могла не попытаться…
Мое горло перехватило, в глазах почернело.
– Так она…
– Это не важно, Мири, совсем не важно, – испуганно заговорила Аля, робко погладив меня по волосам. – Главное, что я встретила тебя. Вместе мы что-нибудь придумаем. Все преодолеем и обязательно вернемся домой. Вот увидишь, – снова всхлипнула Аля, прижимаясь ко мне дрожащим телом.
Корни затрещали, ломаясь под тяжестью напрягшихся перед прыжком конечностей. А в следующее мгновение из мрака выскочила первая тварь и понеслась прямо на нас. Я подняла ладонь, но меня опередили: едва лярва прыгнула, как на нее понесся серебристый щит и, со всего маху врезавшись в тварь, отшвырнул ее извивающееся от боли тело далеко назад.
– Нам нужно вернуться в Атриум, – подал голос стоящий позади Сеймур. Его объятая серебром ладонь снова поднялась.
Я сжала сестренку еще сильнее. Отчасти для того, чтобы защитить от напастей этого мира. Отчасти для того, чтобы защититься самой. От огромной, пожирающей изнутри ярости.
Оставить Алю в Дартаде? И позволить ее невинной душе гнить в этом проклятом месте до скончания веков только потому, что кому-то жмет его всемогущество? Я уже смирилась с тем, что стала для всех расходной метлой. Но делать это с моей семьей? Не позволю! Только не так!
Вот только… что я могу?
– Ты обязательно что-нибудь придумаешь, Мири, – хрипло шепнула Алия, доверчиво уткнувшись носом в мою грудь.
И что могу только я?
Без лишних раздумий я достала из-под мантии войд и вытянула руки за спиной сестренки.
Тут же, словно откликаясь на мой молчаливый зов, из тьмы ко мне протянулась гнилая рука с черными заостренными пальцами. В уши ударил ненавистный шорох, а в ноздри – запах смерти.
Моим глазам вдруг стало горячо и больно; все поплыло и затуманилось. Впрочем, это и к лучшему: видеть, как я пронзаю свою эфирную плоть ненавистным войдом, совершенно не хотелось.
Гнилая рука зависла в дюйме от моего изодранного запястья, из которого сочилась темная горячая влага.
– Ну же, – сквозь зубы рыкнула я, уже мало что различая за мутной багряной пеленой, – ты разве не этого хотела?
Когтистая лапа задумчиво покачалась в воздухе, а потом вдруг потянулась к
