заводов.
Вскоре бетонный забор закончился, а за ним раскинулся обычный спальный район, утопающий в зелени. Причем такое впечатление, что застраивался он в разное время, дома были разнокалиберными, преобладали пятиэтажки.
Там, где когда-то была детская площадка, стоял его величество ларек, возле которого паслась стайка относительно молодых колдырей. Наркоман свернул к ним, пожал руки, потом потер себе горло с таким остервенением, словно хотел вырвать кадык, и лысый облезлый колдырь протянул ему шкалик.
Я остановился, выглядывая из-за куста сирени.
Ага, раз знает местных бичей, значит, он живет неподалеку, и я правильно сделал, что поехал за ним.
Отхлебнув из шкалика, наркоман пошел к длинной хрущовке бледно-ржавого цвета. Подъезды находились со стороны двора и, когда кавказец свернул туда, я побежал, чтобы он не затерялся.
Нас разделяло метров двадцать-тридцать, но, когда обогнул дом, наркомана во дворе не обнаружил. Он либо вошел в первый или второй подъезд, либо заметил слежку и затаился.
Я тоже затаился, выглядывая из-за торца. Пять минут прождал, десять, пятнадцать — никто так и не вышел, это наводило на мысль, что либо объект тут живет, либо в этом доме притон, где варят дурь, он вмазался и никуда идти не хочет.
Я поискал табличку с адресом, нашел, запомнил его, затем посмотрел, откуда начинается нумерация подъездов и побежал обратно к метро. Алекс будет доволен! И я доволен, потому что дед отмщен! С нами Олег, отец которого это дело, можно сказать, курирует, он и займется поимкой грабителей.
Пронзительный свист заставил меня обернуться. Увлеченный слежкой, я не сразу заметил в десятке метров от ларька четверых обтрепанных гопников лет четырнадцати-шестнадцати.
Ну какое же время дурацкое — возмутилась память взрослого. Вот чего им неймется? Это же тупо, когда район на район, село на село. Году к 2010 этот варварский обычай себя изживет. Но сейчас-то девяносто третий!
— Эй, ты! Да, ты, чушпан! — крикнул один. — Ты че тут трешься, а?
— Ты с какого района? — спросил другой.
Столько раз слышал, что по чужим районам бродить опасно, а встрянуть довелось впервые. Хотя нет, встревать я не собирался, потому важную весть следовало донести адресату. Поэтому я мысленно показал гопникам средний палец и со всех ног рванул к метро.
Страха не было. Был охотничий азарт: погонятся, нет? А если погонятся, настигнут ли? Ну, попробуйте, рахиты!
Не оборачиваясь, я бежал так, словно за мной гналась смерть. Нельзя мне встревать в неприятности, никак нельзя!
Глава 29
А ну стоять!
— Стоять! — донеслось сзади, последовал пронзительный свист.
Ага, разбежались. Остановился и позволил себя отлупить, ограбить… (нужное вставить). Тут всего-то — миновать площадку с ларьком, а дальше — вдоль бетонного забора к метро. Память взрослого, отряхнув пыль, достала нужный образ: персонаж компьютерной игрушки, сагривший паровоз мобов.
Ну это ведь не мобы, мозги у них должны быть. Я у них ничего не украл, ничего плохого им не сделал. Ну не собаки же они, чтобы не просто гнать чужака, но и рвать потом.
Однако я ошибся: идиоты побежали следом, свистя и улюлюкая. Вот же делать им нечего! Я наподдал. Вон и переход в метро вдалеке появился, еще десяток метров — и виднеется красная буква «М». Вспомнились менты, которых испугался наркоман. Встречный наряд был бы очень кстати, он избавит меня от несвоевременных разборок.
Еще теплилась надежда, что гопота отстанет, когда нырну в метро, но на всякий случай я не стал сбавлять скорость. Оборачиваться тоже не стал: потерянные секунды могут стать фатальными.
Сбежал по ступеням перехода, ворвался в холл, на мгновение замедлился у турникетов, бросил жетон и рванул к эскалатору.
Проезд денег стоит. Станут ли гопники тратиться?
Когда я встал на первую ступень эскалатора, услышал грохот приближающегося поезда, причем они с разных концов ветки шли одновременно. Недолго думая, побежал вниз, перескакивая ступеньки и видя, как появляется и замедляется поезд, как распахиваются дверцы, выпуская пассажиров. А я, черт побери, только на середине эскалатора! И на пути бабка с сумками, через которые я чуть не споткнулся.
— Куда несёсси? — крикнула старушка, которую я нехотя задел. — Бегуть все… Спешат!
Ровно в тот момент, как я спрыгнул с эскалатора, дверцы вагонов начали закрываться, еще пара шагов — и поезд тронулся. Мне буквально пары секунд не хватило, чтобы заскочить в вагон.
По инерции я несколько шагов пробежал, а потом обернулся и увидел наверху эскалатора преследователей, всех четверых. Твою налево! А выход-то отсюда один, он же вход! Дальше тупик.
— Ага, вон он, гля! — крикнул шкет в выцветшей кепке и побежал вниз.
Донеслось возмущенное квохтание контролерши в будке у турникетов — наверное, компания не стала платить. Давай, родимая, зови ментов!
За шкетом шел длинный и сутулый тип, вертящий на пальце (о, господи), четки и жующий жвачку. Парень как будто репетировал первую ходку, думал, как попадет на зону такой весь приблатненный, сразу зауважают, и не шнырем он будет, а авторитетом. Третий был самым младшим в гоп-команде, личико детское совсем, щечки розовенькие, четвертый — плотный детина, под одеждой не видно, но, судя по заплывшей шее, толстый, а не накачанный.
Какой интервал движения поездов? Минута? Две? Можно, конечно, раскидать гопоту и сбежать, но много я так не набегаю. Придется принять бой, но прежде узнать, почему они ко мне прицепились. Попытаться договориться по-человечески, вдруг вышло недоразумение, как с компанией Алекса.
Пока гопники, скалясь, приближались, я занял наиболее выгодную позицию: недалеко от места посадки на конечную, спиной к колонне, чтобы не оставлять никого позади.
Ехидно скалясь, гопники взяли меня в кольцо. Опыт взрослого распределил их по степени опасности: сперва вырубить вожака, сутулого, потом — толстого, шкета и мелкого — в последнюю очередь. Если обозначить себя крутым парнем прямо сейчас — я потеряю единственное преимущество, внезапность. Кинутся одновременно — и хана.
Еще и народу на платформе мало, одни пожилые женщины, которые вмешиваться не будут. Прикинусь
