выдал зачарованный наследник.
Раунд третий: Сильвия.
Глава XXXI
«Око за око, и мир ослепнет», — принято говорить на человеческих землях. Я так не считала, только слабые люди могли высказать столь нелепую мысль. Люди, в принципе, любили примерять на себя образ кого-то больше, чем просто кусков мяса. А ведь миру все равно, кто из его обитателей падет. Он не ослепнет, если начнут исчезать люди, скорее, он прозреет и начнет меняться в лучшую сторону. Но эти планы слишком жестоки по отношению к некоторым из представителей моего вида. Как, например, к ней. Мы зачастую бываем более слабы, когда опираемся на кого-то, чем когда рассчитываем только на свои силы, но что могла она противопоставить властителям мира?
Чистая, непорочная, несмотря на клоаку, в которой находилась, Сарика была ангелом, спустившимся с небес в наш мир. Она не должна была отвечать за грехи людей, но отчасти для ее спасения я готовила план. Сколько жизней можно спасти…
Кому я лгу. Хочу убить Грегори с Даниэлем. Хочу, чтобы они мучились. Чтобы захлебнулись в крови. Мысли оборвались потоком счастья и одновременного страха, исходивших от девчонки. При приближении ее улыбка сходила на нет. По моему лицу она поняла, что новости я не обрадуюсь. Глупость — вещь свойственная даже самым невинным людям.
«Глупая Сарика, ты подписала себе приговор этим ребенком».
— Сиви, Эрик договорился с лордом Дисадом! — в восторге пропела девушка.
Я сидела в беседке, здесь прослушку поставить не додумались, ощущение свободы от ошейника вовсе заставляло буквально парить от счастья. Приказала слугам подать чай со сладостями сюда и мирно дожидалась подругу. Аромат диких роз, сплетавшихся с деревянными колонами беседы, успокаивал и вызывал улыбку, померкшую из-за прочитанных мыслей.
— Ты с ума сошла, Сарика, — спокойно вымолвила, глядя сквозь нее. Я не понимала, почему она меня не послушала, почему так поступила… — Ты знала о решении Эрика?
— Да, он убедил меня в том, что лорд Дисад отличается своим благородством и умением сдерживать обещания. Я решила довериться ему и…
— Я предупреждала тебя, Сарика, с Грегори нельзя играть, — встала, взметнув полами абаи и приблизившись вплотную. — Теперь ты носишь ребенка Виделиана, он убьет тебя!
Не понимаю, почему я злюсь, пусть выживает как хочет. Она никто. Она не Рупа, она не Адель, она мне никто…Отчего я волнуюсь?
— Нет, соглашение подпишут со дня на день, ничего не должно произойти, — ответили более неуверенно.
— Ты сделаешь аборт, Сарика, — с холодом приказала я. — Ты его сделаешь, а потом мы снимем с тебя ошейник и спрячем.
— Нет, Эрик обещал, что со дня на день освободит и все получится. Тия, мы же разговаривали с тобой, пришли к соглашению.
— Ты обещала мне не ставить его в известность. И что ты сделала? — тихо уточнила у нее, склонившись. — Эрик глупец, маленькая. Ты погибнешь, Грегори не отпустит тебя, понимаешь?
— Нет, он все решит. Он обещал.
— Он тупой ублюдок! Дура! — впилась ногтями в светлую кожу девушки. Из-за боли она взвизгнула и попыталась убрать мои руки. Наконец, ей это удалось, поэтому она попятилась. Зацепилась платьем за один из шипов и с такой же резвостью рванула платье на себя, раскромсав тонкий шифон.
— Откуда ты знаешь о ребенке? — осведомилась она настороженно. Светлые брови нахмурились. — Я не рассказывала ничего о нем, откуда ты узнала?
Поистине, материнский инстинкт трансформировал ягненка в волка, и включились все мыслительные способности Сарики.
— Это очевидно, — как можно более хладнокровно бросила я, сдерживаясь.
— Даже намека не было, как ты догадалась?! — воскликнула она с особой злостью, свойственной только беспечным детям, не слушавших родителей.
— Это было несложно, — хотя зачем мне проблемы? Повлияю на сознание, и подруга забудет об этом диалоге, но…я не хотела влиять на Сарику постоянно. Мне нравилась она живой, нетронутой моим отвратительным мировидением. Я не имела права вторгаться в ее чистый разум, заставляя забыть об этом молодом человеке. И что я могла сделать, если Грегори уже был в курсе беременности и якобы освобождения. Конченый Эрик посчитал, что умнее всех остальных, верил в исключительное благородство Грегори, подумал, что мнение какой-то шлюхи ничто по сравнению с его аристократическим. По крайней мере, так он завуалировано передал Сарике, но моя глупышка не поняла этого.
— Приведи Николаса в мою спальню, — приказала мрачно подоспевшей служанке, глядя исключительно на Сарику. Если Грегори узнал о ее беременности, нужно действовать незамедлительно.
— Сиви, что происходит? Мне страшно, — голубые глаза заливались слезами. Когда она нервничала, белая кожа покрывалась красными пятнами. В эти моменты Сарика выглядела особенно трогательно и подкупала многих извращенцев абсолютно невинным видом.
Решив не лгать ей, я присела на скамью и выдохнула с некоторой усталостью:
— Я виновата в том, что свела тебя с Эриком, и мне же исправлять эту ошибку. У Харитона в библиотеке сейчас сидит лорд Фламель. Мы снимем с тебя ошейник и освободим.
Можно было увидеть, как в мыслях ее появились вопросы о моем самочувствии. Поскольку она не особо умела что-то скрывать, поспешила мне их высказать.
— Ты много не знаешь, Сарика. Но на этой арене, как я и говорила, такие, как Эрик не могут играть. Лорд Фламель умеет снимать ошейники рабов, а я сделаю все, чтобы тебя освободить.
— Но почему? — уже более спокойно подошла ко мне и, обняв, положила голову на плечо.
— Не знаю.
— Ты считаешь меня подругой? — с надеждой спросили у меня. Она иногда сомневалась и пыталась разными способами растопить мое сердце.
Нет. Не считаю. Мне никто не дорог. Я просто помогаю…потому что она моя подруга? Смогу ли я ей сказать это? Сомневаюсь. Будто язык сам не поворачивался для этих признаний. Будто произнесенное мной вслух покажет слабости. Она мне никто. Так лучше. Привязанности и эмоции заставляют страдать. Сарика мне никто…Мне просто всегда нравилось ее обожание.
От ответа меня освободила возможность схватить Сарику и пойти в спальню, где уже ждал Николас. Мужчина выглядел явно недовольный тем, что его отвлекли от важного, по его мнению, задания, поэтому поспешил высказать мне все. Выслушав с
