голос подруги за спиной не радует.
Я специально ушла в дальнюю часть сада, потому что хотела побыть одна.
Как и предполагал герцог, мне довольно быстро удалось физически восстановиться после моего приключения в проклятом лесу. Но не морально. Все четыре дня с момента расставания с Райнхольдом я словно тень бродила по дворцу, всеми силами избегая общения с Давидом и Кейтлайн.
И если первого интересовало, как мне удалось выбраться из леса, то вторая упорно выспрашивала меня о том, что произошло между мной и герцогом Линденом. Ни на одну из этих тем я не хотела разговаривать, поэтому я изобретала все новые уловки, лишь бы уклониться от расспросов.
— Кейт, — натянуто улыбаюсь я, двигаясь на лавочке, чтобы подруга могла сесть рядом. — Как себя чувствуешь?
— Со мной все хорошо, а вот с тобой…
— И со мной все прекрасно, — прерываю Кейт на полуслове. — Просто хочу немного побыть одна, отдохнуть. Все-таки, последние дни для меня оказались более чем насыщенными.
— Конечно, я понимаю. Но долго ты еще будешь прятаться? Завтра праздник Миросотворения, во дворце будет бал.
Надо же, я совсем забыла.
— Спасибо, что предупредила. Я предпочту провести вечер у себя в комнате.
— Аля, — подруга обнимает меня, но я остаюсь равнодушной к её жесту.
С того самого дня, как я вернулась из леса, зараженного тьмой, я ощущаю постоянный холод внутри себя. Не спасают теплое одеяло, горячая ванна, обжигающие отвары — я все равно мерзну. И самое главное — этот холод разрастается сильнее, захватывает собой постепенно все больше пространства. Я думаю, что это остатки тьмы живут во мне, становятся сильнее. Но не собираюсь ничего с этим делать. Так даже лучше.
Мне было так невыносимо больно, когда Райнхольд покинул меня, уехал в Рэгнолд, не оставив ни единой надежды на то, что может еще что-то измениться. А потом пришла эта легкая прохлада, притупившая чувства, стало легче, спокойнее. Я с каждым днем могу все свободнее дышать, почти уже не чувствую тупой боли предательства, которая поселилась в моей груди.
— Нельзя убежать от себя, нельзя убежать от эмоций и чувств, — горячо шепчет подруга, пытаясь достучаться до меня.
Но я остаюсь глуха, только скидываю её руки со своих плеч и встаю.
— Довольно. Я сама решу, как и что мне делать.
— Ты погубишь себя, — с мольбой в голосе говорит Кейт. — Поверь, у герцога были веские причины поспешно вернуться в Рэгнолд. Было совершено еще одно убийство. Он и так отправил своих людей туда раньше, сам дожидался, пока ты очнешься.
— Хватит, — прерываю подругу, не желая ничего знать о Райнхольде. — Между нами ничего, по сути, не было. Пара поцелуев. Он — свободный мужчина, имеющий право поступать так, как ему вздумается.
— Ты сама не веришь в то, что говоришь, — качает головой Кейт.
— Отчего же, — криво улыбаюсь, — верю. Я вчера была на свидании с Итаном. Думаю, ты была права, когда говорила, что он — выгодная для меня партия.
Подруга смотрит на меня долгим взглядом, а потом отстраненно отвечает:
— Это твоя жизнь, — встает с лавочки. — Я лучше пойду. Еще много дел перед завтрашним балом, хочу проконтролировать приготовления.
Наконец-то. В этом дворце слишком много людей, пора бы уже переехать в свой дом. Там меня точно оставят в покое.
До ужина остаюсь в саду, составляя план переезда, который наметила на третий день, после праздника Миросотворения. Сейчас даже пытаться не стоит. Люди уже предвкушают развлечения и отдых, на улицах чаще стали появляться веселые горожане в легком подпитии. Царит атмосфера праздника, которая меня, увы, никак не захватывает.
Скорее тяготит. Раздражает. Откуда в них столько счастья? Чему они все радуются? Неужели тому, что закончился еще один годовой круг и начался новый? Хотя нет, скорее дополнительным выходным и возможности выпить игристой мрьямы, которая попадает в свободную продажу лишь в праздничные дни.
До ужина предпочитаю оставаться в саду, насыщаясь энергией природы.
Удивительно, но после двух суток блуждания в проклятом лесу мне легко удается справиться с пополнением внутреннего источника и преобразованием энергии. Пока я могу немногое — подпитать растения, чтобы они окрепли и быстрее расцвели, почувствовать птиц и животных, находящихся неподалеку, чуть-чуть повлиять на погоду, вызвав небольшой проливной дождь или легкий ветерок. Меня все так же ведут голоса, но теперь слышу их совсем слабо, словно сквозь несколько слоев плотной ткани. Странно, но несмотря на то, что мой источник кажется мне полным, я больше не ощущаю этого пьянящего чувства всемогущества. Словно не могу воспользоваться силой полностью, что-то сковывает меня.
Радует, что хотя бы покойников ко мне больше не приходило. Наверное, я все же ведьма, а не аминарист. Райнхольд ошибся в своих выводах.
А Анрей… Голоса подсказывают, что и ведьмы изредка могут видеть души, если между ними образовалась связь. Несмотря на страх, я была благодарна графу, что он предупредил о взрыве, поэтому искренне хотела помочь ему — отправить туда, где его душе и было положено находиться после смерти. Его желание спасти невинных, моя благодарность — это нас и связало.
Во дворец возвращаюсь нехотя. Я бы предпочла ужинать в своих покоях, но король настаивает, чтобы хотя бы один раз в день семья собиралась за общим столом. Последние дни вечерние трапезы проходят в тишине, но сегодня я нарушаю её, заявляю о своем переезде.
— Но зачем тебе переезжать именно сейчас? — спрашивает Кейт, глазами ища поддержку у мужа. — Мне кажется, что ты еще не до конца оправилась от своего пребывания в лесу.
— Лекарь считает иначе, — возражаю подруге, потому что решение уже принято. — Мне давно пора начать самостоятельную жизнь. Сейчас — самый лучший момент для этого.
Давид только хмурится, но пока не спешит возражать. Зная его, могу с уверенностью считать, что он мысленно взвешивает все за и против, подыскивает аргументы, против которых мне нечего будет возразить. Зато, неожиданно Итан горячо поддерживает меня в моем решении:
— Я считаю, что Аля права. Она взрослый человек, который имеет право принимать решения. Переезд поможет ей найти себя, понять, наконец, что для нее важно в этой жизни.
Это он на себя намекает.
Я не солгала Кейт, когда говорила о свидании с Итаном, но умолчала о своих мотивах. Я приняла приглашение мужчины, лишь желая удостовериться, что ничего не изменилось. Да, мне с Итаном спокойно, хорошо. Я по-прежнему считаю, что он может стать хорошим мужем. Но не для меня. Слишком тихо внутри. Даже несмотря на то, что Райнхольд, не простив мне отказа, уехал, я все равно
