не победите.
– Вы же своих мусульман победили.
– Честно? Если бы не русская армия, мы в своих станицах, как в крепостях, до сих пор сидели бы. Деньги войску нужны, чтоб молодежь воинским наукам обучалась и не думала, что хозяйство захиреет. Два раза в год казачата должны проходить обучение в казачьих лагерях. За еду для людей и лошадей, огневой припас платит войско. Я хочу, чтоб и пластунский лагерь был.
– Но вашей доли надолго не хватит, может, на год, ну два.
– Важно показать пользу, тогда казаки у атаманов будут требовать и дальше по команде. Может и до царя дойдет… – Вдруг показалось, что нашел нужный тон для главного вопроса.
– Ну это все мечты, ты вот говоришь, что дисциплина наша нравится, – заморозил голос, как унтер Давыдов в юнкерском училище. – Тогда отвечай атаману, как духовнику, зачем с нами пошел?
Не отвел глаза Горазд.
– Вук Сречко послал. Я думал, ты знаешь.
– Почему одного?
– Может, это смешно, но он вам верит.
– Какая поставлена задача?
– Помогать. Если, добыв золото, постараетесь скрыться, следить, куда спрячете.
– Потом?
– Выйти на берег, ждать Сречко.
– Хорошо, иди готовься. Придумай, как кабана связать, тебе его на горбу тащить придется.
Снял этот разговор груз недоверия с моей души? Если бы поверил – снял, но события, да и прекрасные отношения сербов между собой в походе, не внушали полного доверия. Глянул на Гришку, тот только бровь вздернул, тоже не верит. За ужином, приготовленным Михайло, он удивил не только густой мясной похлебкой на черногорский манер, но и вопросом:
– В храме священник говорил, что в России есть святой Александр. Это вы не нашего Александра Великого в сан святого возвели? Так он христианином не был.
– Нет, брат, это русский князь. Он в Новгороде княжил, – сербы оживились. – В Новиграде?
– Нет, у нас на севере тоже новый город есть, Господин Великий Новгород. Князь Александр малыми силами военный тевтонский рыцарский Орден разбил и из русских земель изгнал. Больше на Руси про этот Орден не слышали. Потом Александра Невского монголы-ордынцы отравили.
– А наши князья сразу разбежались, кто в Британию, кто во Францию, кто в Россию.
– Нам бы вашего Александра!
– Царя – Александра Второго?
– На это и мусульмане согласятся. Все знают, что в России все религии равны. Как думаешь, господин сотник, возьмет царь нас под свою руку?
– Господа четники, ну где мы – и где государь российский?! Однако я знаю, что на наших землях, на родной Кубани, села болгарские, немецкие, чешские, греческие есть, и мы их так же охраняем, как свои.
Не знаю их замыслов, но решил еще раз напомнить о нашем бескорыстии.
– Хлопцы, если после закупки оружия что-то не получится, давайте к нам. Землю дадим, курени поставим, примем как родных. Если нам придется голову сложить, имена наши откроют вам все двери на нашей родной Кубани.
Михайло прочистил горло, Горазд резко тиранул глаз. В общем, кажется, попал. А вот Димитрий и ухом не повел. Говорит ли это о чем? Нет. Он из них менее чувствительный.
– Кто ночью идет – отдыхать, выходим после полуночи.
18. Вторая вылазка
Пробившись через стену камыша, лодка наконец почти всем своим телом засела на мелководье. Ноги по щиколотку погрузились в воду и ил. Шагов десять – и вот твердый берег.
Чужой берег, а впрочем, здесь для нас все чужое. Изредка над головой стремительно пролетали летучие мыши.
Разделились без слов, все обговорено. Гамаюн с Гораздом поволокли кабана, связанного ремнями. Они по прямой уходят от берега до дороги, ведущей к казарме, снимая попавшиеся посты. Мы с Грицем идем вдоль берега до пристани с той же целью.
Все так легко на словах.
Двое двигающихся человек должны первыми рассмотреть в ночной темноте неподвижного часового, незаметно подобраться к нему, ну… и там видно будет. Вся надежда на зрение, нюх и годами полученные навыки. У каждого по паре револьверов и нож, все остальное только помешает.
Григорий движется вдоль камыша, я – шагах в десяти дальше. Сперва шли в рост, потом пригнувшись. Почувствовав чуждый природе запах, поползли. Вот и супостат. Что-то почувствовал и приподнялся. Молодец, хорошо спрятался. Ничего, подождем. Ночь, как назло, тихая, безветренная, даже лягушки молчат. Через полчаса я пополз, забирая вправо, потом влево, за спину часового.
Гриц, подергал камыши. Часовой опять приподнял голову, больше мне и не нужно. Бросок, удар ручкой ножа. Негромко хрустнула какая-то кость в его затылке.
Лежа верхом на турке, поднял руку, привлекая внимание друга. Знаками показал, что нужно ползти дальше. Возможно, пост двойной, нужно найти второго. Обследовав слева и справа от пристани, никого не обнаружив, загрузили тело часового в большую лодку. Привычные звуки ночи нарушил крик дневной птицы – сойки, это Горазд, как умеет, нас ищет. Чего ему нужно? Отозвался, обозначив наше место. Нет, так он и не научился ходить по-пластунски. Топает, как тот кабан, которого тащил. На плечах тело османа.
– Куда? – прошептал, отдышавшись. Сотник помог уложить тело в лодку.
– Сейчас еще одного притащу, живого. – Серб скрылся во тьме.
– Микола, на крыше форта часовой. Лодку не уведем, пока он там.
– Покажи. Не вижу.
– Смотри, он изредка выглядывает.
– Вон, увидел! Как его достать?
– Выманить.
– Он с крыши не слезет.
– Давай я переплыву…
– И что? Снизу ты его никак не достанешь.
– Сам говорил, стена неровная забраться можно.
– Под пулю?
– Не успеет.
– А если успеет?!
– Значит, отвлечь нужно. И еще, весел нет. Для большой лодки.
– Большую возьмем на буксир. Давай так. Зараз Горазд языка притащит, я его волоку в нашу лодку, ждем сигнал от Горазда, как он с овцой закончит, плыву сюда, ты уже на стене. Завою волком, он обязательно попытается рассмотреть, прицелится. Успеешь? Да не волнуйся, попасть в темноте испуганному по качающейся лодке… Тело сбросишь на землю, потом столкнешь в воду. Я тебя подберу.
Что-то теплое будто коснулось сердца казака – товарищу грозит большая опасность, а он за меня волнуется.
– Храни тебя Господь!
Гриц разделся, связал ремешком одежду в узел. Тут Горазд приволок здоровенного турка.
– Е-мае, поменьше не было? – запыхавшийся Горазд только рукой махнул, мол, прости, атаман, маленьких разобрали, и вместе с извинением передал две винтовки. Загрузившись, как ишак в ауле, пластун побежал вдоль камышей искать оставленную лодку. Пробежав полпути, споткнулся, полетел, сбрасывая турка, откидывая винтовки. Связанный турок очнулся от падения и теперь вращал глазами, силясь понять, что с ним и где он. Ну а атаман лежал и дышал, дышал, обливаясь потом.
