Она поколебалась, потом сказала:
– Нет.
Ее колебание Ханнеру не поправилось, по выбирать кого-то другого он не собирался: вдруг Кирша сочтет, что он ей не доверяет? Она вполне могла так решить – из-за проступка в Ночь Безумия.
– Отлично, – сказал он и взглянул в окно. Солнце клонилось к западу; было уже далеко за полдень. Они просидели за обсуждением правил и всего остального почти весь день.
Больше времени терять было нельзя. Ханнер отодвинул кресло и встал.
– Пошли, – сказал он. – Остальные останутся здесь. Можете пока обсудить преемственность председательства.
Едва эти слова сорвались с его губ, как он понял, что сказалась его прежняя привычка и он снова ляпнул не то. Не стоило напоминать чародеям, что он намеревается совершить нечто опасное, возможно, гибельное. Впрочем, брать сказанное назад поздно, да и некогда: его ждут дела.
Ханнер понадеялся, что в беседе с магами подобных промахов не допустит.
Вместе с Киршей он вышел через заднюю дверь в обнесенный стеной сад. Там Ханнер указал вверх.
– Взлетай, – сказал он. – И захвати с собой меня. Они взлетели вместе. Над крышей особняка Кирша притормозила.
– Куда? – спросила она.
– Еще выше, – отозвался Ханнер. – Пока нам не станет виден весь город.
Кирша посмотрела на него с сомнением, потом пожала плечами.
– Как скажешь. – И они снова начали подниматься. Ханнер смотрел вниз: из-под его ног убегал мир. Окружающие здания менялись: сначала стали видны их крыши, потом они сделались похожи на плитки пола. Люди на улицах казались насекомыми. Солнечный свет стал таким ярким, что Ханнер не мог смотреть на юго-запад.
Воздух похолодал, несмотря на летнюю жару; пронзительный ветер раздувал рукава туники. Ханнера охватил внезапный страх.
– Хватит, – сказал он. – Уже достаточно высоко.
Он взглянул на север – там был залив; на юге вздымались башни Западных Врат и маяка. На юго-востоке город по-прежнему простирался до горизонта; пожалуй, и правда теперь достаточно.
Они больше не поднимались; Кирша дрожала.
– Что мы тут делаем? – спросила она.
– Взываем к Гильдии магов, – отвечал Ханнер. Он прочистил горло, позволил своему чародейству пронизать воздух и крикнул: – Слушайте меня!
Он ощутил, как звук понесся сквозь воздух и еще усилил его чародейством.
– Помочь? – предложила Кирша.
– Просто держи нас на месте, – обычным голосом ответил Ханнер. Потом снова закричал, пользуясь чародейской силой: – Слушайте меня, маги Этшара! Я должен поговорить с вашими вождями – немедля!
Город внизу хранил молчание.
– Отнеси нас вон туда. – Ханнер указал на Волшебный квартал. – И спустись пониже.
– Слушаюсь, – отозвалась Кирша.
Они неспешно плыли над городом. Солнечные блики играли на черепице крыш. Ханнер на лету набрал полную грудь воздуха и прокричал опять:
– Слушайте меня, маги Этшара! Я должен говорить с нами!
Полет продолжался; Кирша медленно снижалась туда, куда указал Ханнер. Он повторил призыв.
Солнце спускалось все ниже; прошел час – они все еще летели; Ханнер время от времени кричал, но не получал ответа.
– Ты не устала? – спросил он у Кирши.
– Нет, – отозвалась она. – Наоборот, я чувствую себя все более сильной.
– Вряд ли это к добру, – заметил Ханнер.
– Мне вернуться?
– Нет. Дадим им время подготовиться. С тобой все будет нормально.
Они миновали Арену, и Ханнер закричал снова. И почти сразу его окликнула Кирша.
– Гляди! – указала она на юг.
Что-то взлетало им навстречу – нечто яркое и куда больше человека.
– Остановись, – велел Ханнер, и Кирша застыла на месте.
Силуэт приблизился, и Ханнер увидел человека: тот, скрестив ноги, сидел на ковре – ковре-самолете примерно восемь на двенадцать футов. Человек был в красно-золотой мантии, а ковер – синий и расшит золотом.
Ковер подлетал по изящной спирали. Ханнер ждал.
Еще миг, и ковер оказался вровень с чародеями и повис в дюжине футов от них. Сидящий на нем – несомненно, волшебник – был незнаком Ханнеру: маленький, плотный и начинающий седеть. Была в нем какая-то неправильность, Ханнер чувствовал ее, но не мог определить. Он нахмурился. Оставалось только надеяться, что это на самом деле маг, а не некая форма иллюзии.
– Эй! – окликнул его сидящий. – Чего ты хочешь от нас, чародей?
Ханнер заставил себя не думать о своих сомнениях.
– Я хочу поговорить с теми – кто бы это ни был, – кто решает, как Гильдии относиться к чародеям.
– Если Гильдия пожелает выслушать тебя, ты будешь призван, – проговорил человек в красной мантии.
– Мой дядя Фаран ждал вашего призыва, – возразил Ханнер, – и ничего хорошего из этого не вышло. Гильдия призовет меня, если найдет выход, наилучший для всех, – в том числе и для себя. Она его пока не нашла, потому что не знает того, что я собираюсь сообщить. Не будешь же ты утверждать, будто Гильдия знает все. Итиния не сочла нужным поговорить с лордом Фараном – и видишь, как все обернулось?
– Не грози мне, чародей, – предостерегающе произнес волшебник. – Думаю, меня убить будет потруднее, чем палача лорда Фарана.
– Я никому не грожу, – спокойно отозвался Ханнер. – Просто говорю правду.
Упоминание о Фарановом палаче, однако, помогло ему понять, что за неправильность он ощущал.
Сердце мага не билось. В его груди вообще не было сердца. Там, где оно должно было быть, Ханнер чуял только сгусток магической тьмы. Остановить сердце своего собеседника – как поступил Ханнер с убийцей Фарана – он бы не смог.
Ханнер слышал, что маги способны делать такое: прятать сердца перед особо опасным предприятием; их по-прежнему можно было ранить, но сердце продолжало биться, и маг не умирал от ран, которые в любом другом случае неизбежно были бы смертельны. Да, этого волшебника действительно было бы трудно убить, мысленно согласился Ханнер, однако все же, пожалуй, возможно.
Но если маг так подготовился к разговору с ним, значит, Гильдия считает чародеев серьезной угрозой. Такое начало обещало многое.
А то, что маги отправили к нему посланца, а не волшебного убийцу, обещало еще больше.
Пока Ханнер обдумывал это, маг обдумывал слова Ханнера. Теперь он заговорил.
– Хорошо, – сказал он. – Я доставлю тебя к ним.
Ханнер повернулся к Кирше.
– Опусти меня на ковер, – велел он.
– Ты уверен...
– Уверен, – оборвал ее Ханнер. – Я имею дело с волшебниками много лет. Опусти меня на ковер, потом возвращайся в дом и жди меня. И не вздумай до завтрашнего дня пользоваться силой! Если появятся кошмары – не пользуйся ею вообще.
