целое, — сказала я, вспомнив последние слова Орголиуса в том странном месте, где он попрощался со мной.
Эти слова стали тем поворотом ключа, которого мне так не хватало.
Единое целое… следствие друг друга…
Я почувствовала, как внутри меня расцветает осознание всего сущего, будто я стала свидетелем рождения вселенной. Всё вокруг стало стремительно замедляться. Звуки битвы, стон и хохот, тонули в странной тишине, из которой доносился мощный гул. Могущественная сила вибрировала в каждом атоме, предвещая появление третьей силы. К н и г о е д. н е т
Небо сгущалось воронкой, которая вспыхнула ослепительным светом, оглушая громовым рокотом. Небо пылало. На нас смотрели огненные глаза. Это был он.
Довольно! Ваше время вышло! — грозно прогремел Дух Огня.
Вся нечисть мгновенно обратилась в пыль. Все замерли, устремив взгляды к суровым огненным глазам. Только Ниян и Орголиус продолжали бороться, будто не замечая его.
Огненная молния разбила их, отшвырнув друг от друга. Ниян валялся на земле, истерично хохоча, раскинув руки в стороны, а Орголиус, поднялся на ноги, пристально глядя вверх.
— Это конец? — хрипло вырвалось у меня, когда в сознание ворвались образы недавнего видения.
Я предупреждал тебя. Все вы перешли грань! — раздался громкий голос в ответ.
Гробовое молчание стояло на поляне, и вдруг, его вновь разорвал хохот Нияна. Он смеялся как безумец. Дух Огня приблизился к нему, и глаза Нияна вспыхнули ужасом, но смеяться он не переставал.
— Хочешь напугать меня? Плохо стараешься! — выкрикнул Ниян, и небо озарилось вспышками молний от нарастающего гнева Духа Огня.
— Прости меня, Ниян… Хотела бы я всё исправить. Мне, правда, жаль, что всё так вышло. Я так виновата перед тобой… Веришь ты мне или нет, я просто хочу чтобы ты знал, что я жила с виной в душе все эти тысячи лет, — раздался голос Лето.
Повисла тишина. Я видела, как в глазах Нияна скопились слёзы, но он молчал. Огненные глаза приблизились к Лето, пристально глядя, будто ожидали от неё продолжения речи.
— Я солгала вам. Украсть Жар-птицу был не его умысел, а мой. Он сделал это для меня, потому что я загадала ему такое задание, чтобы он доказал свою любовь. Я использовала его, чтобы понравиться Фениксу. Мне нужны были её перья, чтобы затмить красотой всех сестриц и других девиц. Чтобы Феникс полюбил меня. Я предала Нияна… Обманывала и использовала его… Он не виноват! — промолвила Лето, заливаясь слезами под конец речи.
Ты давала показания против него. Понимаешь ли ты, какое наказание за клевету тебя ждёт? — прогремел голос с небес.
— Понимаю, — поникла Лето, и Дух Огня приблизился к ней, почти обжигая.
— Мама! — хотел заступиться за неё Июль, но огненные глаза заставили его остановиться.
Принимаешь ли ты её извинения, Ниян? — рокотом раздался голос.
Он молчал. От этой тишины стало дурно. В глухой тишине раздался треск, словно лопнуло стекло.
— Я прощаю тебя, Лето, — прозвучал хриплый голос Нияна.
Прощение дарует освобождение, — сказал Дух Огня Лето.
За совершенное тобой зло против невинных душ, ты отправляешься в забвение на пять тысяч лет до следующего перерождения, — вынес вердикт Нияну Дух Огня, и тот не говоря ни слова, молча растворился в потоке небесного вихря. А вместе с ним и огненные глаза.
Бушующая небесная воронка рассеялась, оставив за собой спокойную, лазурную гладь. В тишине раздался тихий плач. Это была Лето. Она упала на колени, закрыв лицо руками.
— Он простил меня, — шептала она, всхлипывая, и от её слёз упавших на землю, появлялись и расцветали цветы.
Глава 40
Возрождение из пепла
— Всё закончилось! — усталым голосом, но радостно воскликнул Июль, и волшебные жители города Мира, подхватили его клич.
Раненые и потрёпанные, но со счастливыми лицами, они обнимали друг друга, поздравляя с победой.
Завидев в толпе Орголиуса, я помчалась к нему, крепко заключив в объятья, прижавшись всем телом, уткнувшись лицом в грудь, вдыхая его аромат. Я была такая счастливая в это мгновение. Но, когда подняла лицо, чтобы посмотреть ему в глаза, то увидела, что с ним что-то не так.
— Что с тобой? — встревоженно спросила я.
— Прости меня, душа моя, ведь я безмерно рад держать тебя в своих объятьях. Но… это неправильно, — ответил он.
— Что ты такое говоришь? — чувствуя, как земля уходит из-под ног от его слов, прошептала я.
— Я не знаю, кто я. То есть, я думал, что узнал, но вновь ошибся. Я… такое же зло, как и Ниян. Я ждал, что Дух Огня поглотит меня, но я почему-то ещё здесь, — ответил он, ласково гладя меня по щеке, а в глазах его отражалась внутренняя борьба.
— Потому что ты не Ниян. Потому что я люблю тебя. Мы следствие друг друга. Одно целое, — шептала ему, на каждом слове приближаясь ближе к губам.
— Ты человек, а я…
— Я не просто человек, — не дав ему договорить, подмигнула я, — обычные люди не ездят на грифонах и не пылают огнём. Разве тебе хочется искать причину наказать себя, когда ты можешь просто быть счастливым. Я знаю тебя настоящего, и этот Орголиус, добрый, умеющий созидать и творить красоту. Я слышала о том, как ты появился и каким был, и даже видела в одной таинственной книге. Дай себе шанс, хотя бы ради меня.
— И, как ты представляешь себе нашу жизнь? — в глазах его вспыхнул огонёк.
— Мне нравится это слово «нашу», — улыбнулась я, и хитро приложив палец к губам, вдохновлённо продолжила с вою речь. — Возродим Древо жизни, а потом займёмся ремонтом твоего дворца. Сделаем его белым, ты не против? А вокруг, будет сад, как тот, который ты создал для меня. Поженимся? Родим детей? Заведём кота?
От моих слов на лице Орголиуса росла улыбка и удивление. Я говорила всё, что приходило мне на ум, но если честно, то эти желания были правдой. Они примитивны, но таковыми они были. Я желала простого счастья. Хоть ты бог, хоть человек, а главным остаётся любовь и семья.
— Думаешь, это возможно? — прошептал он, целуя меня за ушком.
— Я не вижу препятствий, — ощущая мурашки блаженства, прошептала в ответ.
— О, как это мило. Но, ты разбиваешь ему сердце. Правда, Октябрь? — внезапно раздался голос Сирин.
Повернувшись в её сторону, мы увидели, что она из-за спины держит его когтями за горло, а второй рукой играет когтями на груди в районе сердца.
— Если ты его тронешь, я оторву твою голову! — прорычал Орголиус.
— О, как грубо. Фи! — скривилась она, ядовито усмехаясь.
— Чего ты хочешь? —
