крикнул Орголиус, когда я заметила, надвигающуюся над головой тьму. Ниян протянул руку, пытаясь меня схватить, но Орголиус выпустил из себя синее пламя в виде кнута.
Грифон схватил меня и Эйфирию когтистыми лапами, оттащив в сторону. Гелиодор принял Эйфирию, что не подавала признаков жизни и отнёс её внутрь дворца, куда ещё не проникла нечисть. На его лице было столько горя, что у меня было только одно желание, как можно скорее покончить с Нияном.
Обернувшись, я увидела, что Орголиус продолжает обжигать Нияна синим пламенем. Он пытается связать громилу, но тот рвёт магические путы. Огненные гномы вместе с сынами Кернуна оттесняют нечисть от Древа Жизни.
Октябрь с братьями в это время пытается дать отпор наступающей тьме, чтобы спрятать матерей. Сестры Инглии наложили заклинание на вход во дворец и держат защиту, но и они почти обессилены.
— Грифон, ты видишь Кота?! — встревожилась я, потеряв его в этом месиве света и тени.
— Твой друг в ловушке, — ответил грифон, мысленно показав мне Кота, что бессознательно болтался на поясе у Нияна. Маленький и слабый, связанный чёрной магической паутиной.
— Скорей к нему!
И мы стрелой помчались вперёд, сквозь тягучую завесу дыма, что сочилась из ран Нияна. Завидев Кота, попросила грифона подхватить его, чтобы он не упал с такой высоты. А сама приготовилась рубить сеть. Облетев Нияна по кругу, когда он, заметив нас, хотел схватить своей ручищей, успели вызволить Кота. Орголиус помог своими кнутами, обмотав его руку и со всей мощи потянув на себя.
— Как же ты мне надоел! Я раздавлю тебя! — зарычал Ниян, взмахнув рукой с такой силой, что Орголиус впечатался в землю.
Отлетая от Нияна на безопасное расстояние, держа в руках истерзанного Кота, моё сердце едва не разорвалось при виде того, как Ниян поднял ногу и задавил нею лежащего на земле Орголиуса.
— Нет! — выкрикнула я, не слыша сама себя.
— Да! — воскликнул Ниян, раскатисто смеясь.
— Он жив, — сказал мне грифон, и мы опустили Кота на поляну за рекой, и вернулись к дворцу.
— Куда ему нужно воткнуть меч, чтобы он сгинул?! — в сердцах выпалила я, желая расправиться с Нияном. На меня обрушился шквал эмоций, затмевая разум местью.
— Он жив, — ещё раз повторил грифон, и его слова зажурчали как чистый горный родник в бушующем мире.
— Но я не вижу его, — прошептала я, сморгнув застывшие слёзы.
— Отбрось эмоциональную шелуху. Он этого и добивается. Это его оружие. Чувствуй, светоч. Доверяй только сердцу, — ответил грифон, когда мы пролетали над головой Нияна.
— Хорошо… хорошо, — глубоко дыша, прошептала я, пытаясь успокоиться.
Внизу творился ад. И мне пришла идея, когда я увидела, что мы можем сделать. Корона Нияна была высокой и широкой, что мы могли бы приземлиться ему прямо на голову, пронзив темя мечом. Грифон одобрил мой план, и мы устремились к цели. Вонзив меч, произошло то, чего мы не предусмотрели. Его корона превратилась в нашу клетку, её зубцы захлопнулись как капкан, и она рухнула с его головы, когда он взревел от боли, ударив по ней. А меч, остался там, у него на голове. Мы сорвались вниз, запертые в ловушку. Корона запечаталась, отрезав нам выход.
— Ах, ты ж дрянь! Вот так ты мне отплатила за мою доброту?! — взревел Ниян, нащупав рукой на голове меч, и вытащил его как зубочистку. По его белому лбу потекла струйка чёрной как смола крови, а глаза сверкнули безумством.
Он швырнул меч в сторону, и тот вонзился в землю. Но, нам никак не добраться до него. Грифон бился в этой клетке, клевал и царапал её, но всё тщетно. Как вдруг, я увидела, что сквозь толпу нечисти и дыма бежит Лето. Она направляется к мечу, а за ней бегут сыновья, пытаясь защитить. Но, как только Лето добирается до него, то её хватает своей ручищей Ниян и поднимает вверх. Братья-месяцы пытаются отбить её у него, но всё тщетно. Он махом ноги отшвырнул Июля и Августа, а Июнь где-то пропал в толпе чёрных существ.
— Скажи, ты всё осознала и бежала ко мне, чтобы загладить свою вину? — с дьявольской издёвкой спросил Ниян, подняв Лето на уровне лица, сжимая в кулаке.
— Забери меня, но оставь их! Прости меня! Прости за всё! Уже ничего не изменить, но я искренне прошу тебя, не трогай детей! Делай со мной что хочешь, ведь это я виновата, я! Умоляю, остановись! — взмолилась Лето, когда он занёс ногу над бессознательно лежащими на земле Июле и Августе.
— Вот как ты запела, птичка моя. Но, недолго щебетать тебе осталось! Ты права, ничего не изменить. Пришло время жатвы за твои дела. Смотри! — прошипел Ниян, развернув её лицом вниз.
— Грифон, нужно что-то делать! — билась я в клетке, но тот внезапно замер и куда-то пристально смотрел. — Грифон?!
— Останови эмоции. Овладей собой. Я пытаюсь связаться с Орголиусом, — беспристрастно ответил он.
А я пыталась найти в себе силы, чтобы последовать его совету, но бегущий на помощь Октябрь, только сильнее заставил волноваться. Хищное лицо Нияна обернулось в нашу сторону.
— Посмотри, Лето. Это тебе что-нибудь напоминает? — прорычал Пекельный царь, шагнув к нам и наклонился, что земля затряслась.
— Октябрь, беги! Оставь нас! — истошно закричала я сквозь грохот, видя, как вторая свободная рука Нияна тянется за ним.
— Ни за что! — крикнул он в ответ, обернувшись вихрем, и шквалом обрушился на клетку, пытаясь её разрушить.
— Мало силёнок, пацан, — надрывно хохотал Ниян, словно злой мальчишка наблюдал за муравьями, пытавшимися выжить.
Как вдруг, у него из-за спины я увидела Орголиуса, из рук которого вырвалось синее пламя, и он, взмахнув огненными кнутами, обхватил его за шею. Тот упал на землю, в глазах его мелькнула паника и безумство. Он задыхался, и начал постепенно уменьшаться. Орголиус волок его по земле, пока тот пытался оторвать от шеи огненные кнуты. Он швырнул Лето в сторону. А я, кричала Октябрю, чтобы он подобрал Огненный меч и разрубил клетку.
Освободив нас, Октябрь сразу же подхватил меня и хотел спрятать. Он горячо умолял меня довериться, высказывая все, что лежало на его сердце, но я не собиралась прятаться. Его волнение и желание меня защитить, так же естественно, как и моё не оставить Орголиуса один на один с чудовищем, которому я могу положить конец.
— Это его работа! Ты здесь для другого. Он владеет синим пламенем. Он его погибель! — останавливал меня Октябрь.
— Ты ошибаешься, ведь это я наделила его ним. Без меня он не справится. Мы следствие друг друга, единое
