выходя из программы. Скрючившись на мягком покрытии футбольного поля ― удивительно, но я подумал и о нем.
Когда я проснулся, оказалось, что прошло еще двое суток. Всё тело болело, ноги затекли, руки едва слушались.
Появился панда, страшно ругаясь, и накормил меня какой-то питательной смесью. Я был ему благодарен.
А потом я посмотрел на то, что успел сделать.
Передо мной расстилался нереальный, сказочный город, напоминающий одновременно древнюю Флоренцию и Багдад. Я умудрился расположить улицы так, что каждая из них была залита солнцем. Террасы спускались к озеру. Башни, похожие на стрелы, взмывали в синее небо. Я не понимал: небо такое синее само по себе или его тоже сделал я.
Еще я успел смоделировать летающие фонтаны ― они могли перемещаться туда, где в данное время было особенно жарко.
В городе не хватало центральной площади и главного храма ― я не успел. Но я видел: здесь красиво. Здесь уютно. Здесь захочется быть каждому.
И чем больше я смотрел на свой город, тем яснее понимал: это всё. Мой предел. Я не смогу его закончить! Я не знаю ― как.
Я даже не мог объяснить себе, как сделал то, что уже было готово. Просто не понимал. Я как будто несся в потоке ― а теперь остановился и не мог запрыгнуть обратно.
Довольно долго я таращился на шедевр, который мне не суждено было доделать, а потом позвонил Лене.
– Привет. Приходи, мне нужен тестировщик.
Когда она появилась, я просто показал рукой. Увидев фантом города, Лена ахнула.
А я вышел из бревенчатой избушки, которую не покидал почти неделю. Постоял и посмотрел на нее.
А потом пошел и отыскал карлика в ближайшей шашлычной. Вокруг него сидели такие же неприкаянные по виду типы.
Увидев меня, карлик вжал голову в плечи.
– Я сделал город, ― сказал я. Он просто хлопал глазами. ― Я сделал его и для тебя тоже. И для вот них. Зацените.
Я кивнул в сторону избушки.
Сначала вся компания сидела как пришибленная. Но потом, как по команде, сорвалась с места ― проверять. Я с ними не пошел. Я не мог.
– Панда! ― громко крикнул я. Тот явился. ― Мне нужно что-нибудь… Мне нужна какая-нибудь игра, чтобы обо всем забыть.
Панда с пониманием кивнул.
… Через десять минут я уже сидел в истребителе, на мне был летный шлем и очки. Время от времени я оттягивал гашетку и отчаянно матерился. Я отключил все мысли. Дал увлечь себя вихрю. Мне было хорошо. Мне было дико. Мне было страшно. И пусто. И все это вместе. И никак.
Я не хотел ничего чувствовать. Только видел на экране красные вспышки пораженных целей. Пахло машинным маслом. И озоном. И смертью.
Я понятия не имел, сколько прошло дней. Наконец мой самолет подбили и я рухнул на бренную землю. И, кажется, потерял сознание.
Очнулся в каком-то другом месте, гадая: умер я уже или мне это только кажется.
В итоге я пришел к выводу, что умер, потому что надо мной стоял мой начальник.
Не Пал Иваныч. Гаскин.
– Вставай, Роман.
И тут я заметил, что полулежу на обычном офисном диване. И каким-то образом понял, что мы уже не в Дипвирте.
– Что… происходит?
Я сел. Чувствовал себя, как ни странно, нормально. На мне не было ужасного псевдорезинового костюма. Не было шлема и кляпа. Зато была моя обычная одежда ― легкие брюки и толстовка ― какую разрешалось носить на работу в те дни, когда мероприятия не требовали особенного официоза.
Гаскин придвинул стул и сел напротив меня. Достал сигарету.
– Не возражаешь?
Я удивился ― с каких пор он меня спрашивает? Возражать не стал.
Но он отшвырнул ее. Но это было еще не самое странное. А самым удивительным оказался момент, когда он произнес:
– Я приношу тебе извинения от лица фирмы.
– Как? ― переспросил я.
Гаскин вздохнул:
– Я использовал тебя втемную. Ты довольно быстро проявил себя как талантливый дизайнер и тобой заинтересовались на более высоком уровне.
Мне казалось, что виртуальная реальность вернулась.
– …Я дал тебе задание, с которым молодой специалист заведомо не мог справиться. Ты и не справился ― и я загнал тебя в Дипвирт.
– Зачем?!
– …Но это не моя вина.
– Да ядрить твою матрешку!
Дверь открылась, и в кабинет въехало инвалидное кресло. В нем сидел… Я сразу узнал его, хотя он постарел лет на сорок, похудел, стал совершенно седым, но глазки были прежними, походящими на кнопки консоли, и голос оставался таким же.
Меня приветствовал Пал Иваныч.
– Хватит разводить тут много мыла в холодной воде! Роман! Ты готов к настоящей работе? Делать то, что у тебя получается, что приносит радость и пользу себе и другим? А заодно и дивиденды.
– Но что именно?
– Ты должен принять решение! Или занимаешься серьезным делом ― а это и в обычной реальности, и в дополненной, и в Дипвирте, и много чего другого ― или так и будешь всю жизнь рожденным ползать.
У меня слегка закружилась голова.
– Но дело в том, что я… Я не понимаю, как сделал тот город. Он словно получился сам собой.
Пал Иваныч хмыкнул:
– Не так страшен черт, как его Малюта. Не это главное. Главное: суметь взять ответственность.
Я посмотрел на него внимательно: он не шутил. Он действительно ждал этого от меня. Гаскин сидел рядом и поглядывал будто бы с надеждой. Все это происходило слишком быстро, будто я несся на каком-то бешеном аттракционе.
Но происходило на самом деле.
– Я готов.
Пал Иваныч хмыкнул:
– Ну поехали, покажу, насколько глубока у кролика нора…
Мы покинули кабинет и вышли из здания, очутившись во внутреннем дворе. Я тут никогда не был. Пал Иваныч передвигался в своем кресле уверенно, Гаскин шел сильно позади.
– Я вряд ли смогу повторить такую работу, как мой последний мир…
– А, не беспокойся, ты думаешь это был твой пик? Ты ― творец, это твоя суть, никуда от нее не денешься, я знаю.
Я покачал головой, чуть успокоенный, но не убежденный до конца.
– Первое, что тебе надо понять, ― случайности в современном мире очень редки. Как пример ― панда, который тебя сопровождал в Дипвирте. Как ты думаешь, кто он?
– Искин, наверное, ― ответил я.
– А вот и нет, ― рассмеялся Пал Иваныч. ― Панда ― это ты.
Я некоторое время смотрел на него, а мой новый шеф наслаждался моментом. Потом он все же снизошел до пояснения:
– Каждый человек оставляет следы в базах данных. Тебя
