Юге.
И становилось ясным: ментальная сила — не уникальный дар экзотианской аристократии, а волна генетических изменений, что сметёт старого человека с его понятием мира, ограниченным жалкими пятью чувствами.
Чем была эта война в своей сути? Империя напала на Содружество, чуя, что её собственное население тоже мутирует, изменяется.
Она пыталась остановить неумолимый ход жизни, и… раскололась пополам: Север Империи откатился зализывать раны, а Объединённый Юг стал самостоятельной государственной единицей, протянувшей руку Содружеству.
Но новый Объединённый Юг не потерпит старой аристократической гнили в Содружестве. Они, эти новые имперцы, воевали с Локьё, одним из немногих, сохранивших чистоту своего Дома. И они хотят здесь, в тихом экзотианском тылу, видеть сильных и чистых. А где их взять?
И потому Содружество тоже изменится, хоть оно почти не пострадало в войне. Ему не простят действия в тылу Империи руками мятежников, не простят ментальное давление и родовую спесь.
На Юге нет победителя. Проиграл Север. Но южанам нужно теперь научиться жить вместе.
Ченич оглянулся.
К Рэму тоже спешила охрана, раздвигая людской поток, а парень смеялся и что-то рассказывал Ули.
Рэм заставил приятеля переодеться в один из своих комбинезонов — синие-голубой, пилотский, металлически поблёскивающий на свету.
И то ли от этого яркого комбинезона, то ли от соседства с улыбчивым и сияющим приятелем, Ули, такой, в общем-то, даже несимпатичный парень, повеселел и преобразился.
Он улыбался Рэму, кивал в ответ, и Ченича осенило: а ведь Ули и не думал стрелять в Павлия!
Тот Ули, которого он увидел в рубке, был другим. Рэм изменил его, прогнул под себя, сделал тем другом, которого помнил.
У юриста вдруг закружилась голова. Светлый и чистый золотой отблеск искрами рассыпался перед глазами.
А ведь были времена, когда первые эрцоги сами собирали свой Дом и искали свой цвет! Сами находили во вселенной источник, который долгие годы питал Содружество. И не иссякни найденное — война бы не началась!
Но ведь и сейчас кто-то может найти ту же дорогу, сам собрать по крупицам золотой свет Дома Оникса, его мучительно золотые искры…
— Господин Ченич! — к нему наконец пробился Бирк, начальник охраны. — Как вы могли полететь в одиночку, без сопровождающего! На какой-то развалине! Мы тут чуть с ума не сошли, когда корт не вышел на маяк в установленное время! Ну в самом деле, ну вам же уже не сто лет, чтобы как мальчишка!..
— Что ты, Бирк, у меня был прекрасный охранник. — Юрист провёл ладонью по заслезившимся глазам. — Вот он, знакомься. Это Рэм Стоун, имперский пилот.
— Ну, какой-такой пилот, господин Ченич! — взвыл Бирк: — Вы каждого пацана!..
Рэм обернулся.
— Чем-то помочь? — спросил он юриста, заливая всё вокруг внезапным холодом.
Парень не понимал, что за мужики в форме и с оружием носятся вокруг юриста, словно наседки.
Охранники Ченича в имперском Аннхелле носили бы штатское, и даже станнеры им не полагались. В Империи частная охрана — уровень министра или генерала, прочие по закону не имеют права официально приобретать такие услуги.
— А ну, отойди! — буркнул Бирк, и в глазах Рэма сверкнула сталь.
Бирк застыл и уставился на него, как лягушка на змею, пока Рэм ощупывал глазами форменную одежду и табельное оружие.
— А, понял. Это твоя охрана? — рассмеялся он и скомандовал Бирку: — Вольно, сержант. Подождите немного, мы ещё будем прощаться.
Бирк был не сержантом, а юнкер-стадитом, но смолчал.
А Рэм повернулся к Ченичу:
— Нам нужно договориться, где и когда встретимся. Я улетаю завтра, этим же рейсом.
— Значит, сегодня вечером, — охотно кивнул Ченич. — В «Соли». Ты бывал уже в этом ресторане? Знаешь «Соль»?
Рэм успел мотнуть головой, и на него налетел вал собственной охраны — четыре мордоворота в черно-синей форме частного агентства «Герус».
Ченич был знаком с бригад-полковником, почётным главой этого агентства. Старый был уже Макс Герус, ох, старый…
Да, — кивнул он сам себе. — А, пожалуй, Рэма стали бы активно искать даже без покровительства Дерена. А вот плантацию вернуть — это вряд ли.
Дурак был, Павлий. Не сумел оценить рисков.
К гадалке бы сходил, что ли? Или вгляделся в золотистые искры в тёмных глазах юного имперского пилота.
Эпилог
Имперский спецоновский крейсер «Персефона». Капитанская рубка — общая каюта
Рюк Хилинг выглядел весёлым и каким-то встрёпанным, словно воробей, накупавшийся в луже.
— Ну там, по факту, не юрис-ст Рэма обработал, а Рэм юрис-ста, — рассмеялся он.
— Это как? — Капитан Пайел насторожился, не понимая, шутит глава Торгового альянса или готов поделиться чем-то эксклюзивно-скандальным на тему захвата щенком ташипа пассажирского корта.
— Я читал биографию Ченича, он всегда резко выс-ступал против войны, обвиняя в ней Империю. Это не тот человек, который с-сам по с-себе с-с-тал бы вос-сторженно относ-ситься к имперскому с-спецону. Но с-слышал бы ты его речь на с-собрании попечителей нового фонда. Я так умилился, что с-сам почти записался к тебе в с-стажёры.
— Ну, похвала — что брань, на вороту не виснет, — улыбнулся капитан с некоторым облегчением. — Главное, что Рэмка успел слинять. Бог с ним с фондом, пускай играется.
— Нет, ты пос-слушай!
Рюк Хилинг развернул голофайл, но не переслал его капитану, а активировал у себя в каюте.
Голограмма вздулась огромным залом для совещаний, забитым хорошо одетыми людьми с замороченными причёсками — Аскона была рассадником «старой» аристократии, ещё помнившей о родовых традициях и нарядах.
На круглой сцене за кафедрой для выступлений стоял мужчина в чёрной с золотом одежде юриста. Пожилой, с лысиной, круглой бородкой и хитрым лицом.
Явно из тех, кто тянет с реомоложениями, бежит перемен и новшеств, но смерти боится. Иначе, зачем сохранять себя в таком потрёпанном облике?
Капитан достаточно повидал похожих трусов и в Империи, и на Экзотике. Типичный ренегат — открыто не выступит за врага, но будет отсиживаться и смотреть, чей труп река пронесёт мимо его дома.
Однако Рюк был прав. Говорил юрист то, что не очень вязалось с его одеждой, профессией и физиономией:
— …Его цвет — это не цвет крови Дома Оникса. Это его предтеча. Не торговля, но равноценный обмен с миром. Запомните этот день! Вы имели счастье увидеть песчинку настоящего самородного золота. Придёт день, и его станет много!..
Запись оборвалась. Капитан Пайел, пытавшийся разглядеть в зале Рэма, заметил наконец дату в углу файла
