это прозвище, и специально продолжали так меня называть. Я сказал труппе музыкантов:
Diolar,diolar,(«спасибо-спасибо»)
Но когда я вернусь,
Вы познаете гнев мой,
Трёпку вам я задам.
Они расхохотались. Одна dwynnaen из труппы, ondaerisa («танцовщица»), подошла ко мне, изящно провела ладонью по моей щеке и сказала:
Ты же знаешь,Dalannal',
Что мы не со зла.
Ты же знаешь, милый друг,
Любим мы тебя.
Я сказал:
— Но я-то вас — нет. Я вас терпеть ненавижу.
Она рассмеялась.
— Перешёл на Haeh’ruud («грубый (язык)»)? Ох, какие мы грозные!
— Когда вернусь, — сказал я и погрозил пальцем, — задам трёпку лично тебе.
— Жду не дождусь, мой милый Dalannal', — улыбнулась она и чмокнула меня в губы, а потом быстро отбежала обратно к труппе.
Наблюдавший за этой сценой отец рассмеялся.
Мы взобрались на ларак’хов.
Звери под нами были могучи и рослы, но полностью подчинялись нашим мысленным приказам. Потому что в головы животных были имплантированы устройства, волнами воздействующие на области мозга и, таким образом, подчиняющие могучих ездовых рептилий нашей воле.
Эту имплантацию проводили с каждым ещё маленьким ларак’хом, едва вылупившемся из яйца в инкубаторе. Так что наши сёдла на спинах ларак’хов были оснащены лишь небольшой ручкой спереди, за которую было удобно держаться, а также стременами — никаких поводьев нам не требовалось, ведь мы управляли зверями с помощью мысленных команд.
Всего нас в охотничьей группе было двенадцать — наш отец и мы, трое его детей, были представителями нашего Дома, а остальные члены группы –охотники, проживающие на территории Дома и работающие на нас.
Мы покинули внешний двор Teak’h Morr, могучие ворота распахнулись перед нами, и мы выехали за пределы прочных стен, оберегавших жителей родового поместья от ужасов внешнего мира.
* * *
Стоял месяц Serilliniti Erquelle, была T’hfogat («осень»), Isteak’h Rraith (пасмурный сезон). Моросил мелкий дождь, было прохладно. Всюду плыл желтоватый туман. Серое небо затянуто дождевыми тучами и тоже имело желтоватый оттенок, под лапами ездовых рептилий чавкала грязь и хлюпали лужи. Тем не менее, настроение наше было весёлым, а охотники постоянно задорно завывали или затягивали смешные песни.
Возле стены, окружавшей родовое поместье, находились груды черепов дикозверей, сваленных в пирамиды. Уничтожение дикозверей — важнейшая обязанность всех жителей H’aitraienborr, и высокие горы звериных черепов возле родовых поместий — предмет гордости хозяев.
Fianegarre («дикозвери») — не являются родными формами жизни на нашей планете. Эти животные попали к нам с планеты Angofe-Lokk, Мир Ангоф, где они были созданы нашими врагами во время G’haedn K’hogad’h («Великой Войны»). Ангофцы создали дикозверей искусственно: это были генно-модифицированные животные, спроектированные таким образом, чтобы испытывать непреодолимую жажду отведать плоти и крови d’haenelle, нас, жителей Х’айтрайенборр. Дикозвери были заброшены в наш мир через H’akranraad — Врата, Арки.
Дикозвери чужды природе нашей планеты, для них нет здесь экологической ниши, поэтому, когда они здесь появились, планету постигла экологическая катастрофа. Многие виды животных были уничтожены, хотя больше всех от дикозверей пострадали мы, их главные жертвы, д’хаэнэлле.
С тех пор, как во время Великой Войны наша планета была оккупирована дикозверями, д’хаэнэлле вынуждены вести с ними непрестанную борьбу, истреблять дикозверей и искать способы защиты от них. Области, заселённые дикозверями — это области, в которых никто не живёт, и они имеют приставку «fiane-» — «дико-». Например: «fianeborr» — «диколесье».
Дикозвери спроектированы ангофцами так, что постоянно мутируют в ответ на вызовы окружающей среды — поэтому любое средство борьбы с ними со временем, через несколько их поколений, становится неэффективным, дикозвери приспосабливаются к нему, адаптируются.
Дикозверей существует несколько видов. Все дикозвери хищны и жаждут отведать плоти д’хаэнэлле. Дикозвери бывают летающими, водоплавающими, ползающими под землёй, бегающими по земле, обитающими в лесах и на лугах, на пустошах и среди скал. Дикозвери заняли все экологические ниши на планете, расселились во всех географических точках, приспособились к любому ландшафту и климату.
Когда дикозвери попали на нашу планету, наш народ вынужден был создать новую культуру — культуру защиты от дикозверей, культуру истребления дикозверей. Эта культура получила название «Dravuka-Hein» — «Культура войны» или «Культура убийства». Все д’хаэнэлле от мала до велика, любого пола и социального положения, должны изучать боевые искусства, владение оружием, методы охоты на дикозверей, должны всегда иметь при себе оружие и носить боевую броню. Поэтому даже на праздниках и изысканных приёмах все д’хаэнэлле будут в жуткой шипастой броне, со звериными страшными шлемами и при оружии. И взрослые, и дети, и женщины, и мужчины — все вооружены и всегда готовы к бою. Такова культура Dravuka-Hein.
Стены родовой усадьбы становились всё дальше, горы черепов дикозверей уменьшались в размерах. Я видел, как из-за стен выглядывают дула боевых турелей, что должны защищать усадьбу от дикозверей, в особенности летающих. Такие дикозвери называются «Aeptyse» — летающие рептилии и орниторептилии. Среди них встречаются и очень громадные, которые называются «G’haedaeptyse». Если дикозвери появятся в пределах видимости защитных машин, пушки начнут стрелять сплошными очередями, а некоторые выпустят в дикозверей dravurokas, боевые лазеры.
Мы двигались всё дальше от дома, приближаясь к рощам и холмам. Земля усыпана красной листвой, деревья т’хэкарр стояли голые, в рощах плыл жёлтый туман. Вдали, за туманом, виднелись смутные силуэты огромных гор. Казалось, если взобраться на них — можно достать до облаков. Все эти земли принадлежали нашему Дому.
Н’ри сказал:
Прекрасно, что месяцуErquelle
Предшествует месяцAwron!
Майра (усмехаясь)
Что говоришь ты, младший братец⁈
Как будто здесь, в краяхD'hala-Rin,
Заметна разница в природе
МеждуAwronиSamhraad'h!
Поистине, все восхищенья
Авроном будут не уместны
На этих землях…
То ли дело
Места, где лето зелено.
У нас же — вся природа вечно
Желта и красна,
