вверх и в сторону.
Роми вцепилась рукой мне в плечо. Касси откашлялась. Марк легко покрутил руль из стороны в сторону. Никакого эффекта. Мы в самом деле летели, плыли или парили внутри этого плотного серого тумана.
— У меня уже было похожее ощущение, — сказала Брюн. — Когда мы шли в последних поворотах лабиринта после того, как убили ящера. Тогда я не поняла, что это за странное чувство. Мы пересекаем границу Хтони, но попадаем в другое время. Кажется. Не открывайте двери, чтобы не выпасть.
— Мы попадем в прошлое? — спросила Роми.
— Скорее всего, — ответил я. — Я пока не слышал, что можно попасть в будущее без якоря, о котором говорила Кроха. Будущее для нас неопределенно, его как бы не существует.
— Я пока не думала об этом, — сказала Роми. — Вот, значит, как вы тогда попали в семидесятый.
Она немного успокоилась и убрала руку с моего плеча. Но была очень бледной, когда я оглянулся посмотреть на девушек.
Брюн сидела мрачная.
— Мы не знаем, куда можем попасть. Надо готовиться к худшему, — сказала она.
— Ты что-то чувствуешь? — тут же встрепенулись Касси. — Что именно? Куда мы по-твоему можем попасть в самом худшем случае?
— После семьдесят второго года, — ответила Брюн. — В разгар вторжения и войны.
Все молча переваривали ее слова. Действительно, хорошего мало. Только этого нам и не хватало.
— Как долго нам еще сидеть в тумане? — наконец спросил Марк. — Давайте не будем гадать, куда попадем. Лучше перекусим, пока время есть, а то что-то в животе заурчало.
— Хорошая мысль, — оживилась Брюн. — Касси, доставай из багажника, с твоей стороны ближе, там лежит мой рюкзак.
Мы успели поесть бутерброды с фермерским мясом и запить чаем из термоса вприкуску с конфетами-энергетиками, но туман все не рассеивался.
Конфета-энергетик оказала обратное действие. Меня потянуло в сон. Я устроился поудобнее, немного опустив спинку сиденья.
— Разбудите, если что новое появится, — сказал я и закрыл глаза.
***
Странные сны мне давно не снились. Но это был именно такой сон, в котором мне снилось, что странные сны мне давно не снились.
Сначала я долго плыл в невесомости, переворачиваясь и кружась так, что меня затошнило.
Потом внезапно я оказался на пустоши ржавого цвета. Песок, камни, грязь и пыль на моих ботинках, всё покрыто ржавчиной. В воздухе застыло напряжение. Гораздо сильнее обычного пахло забористой химией. Тучи почему-то медного цвета медленно плыли на север, судя по дрожащей стрелке моего компаса. Цифры часов исчезли. Ну, да, это же сон. Во сне не бывает электронных часов, а стрелки обычных показывают какое угодно время, но не правильное.
Я чувствовал усталость, накопившуюся за много лет. Мои худые, сморщенные руки все еще сохраняли силу, но идти было тяжело, ноги и спина напоминали мне, что после шестидесяти нужно дома сидеть, а не шляться по зонам отчуждения в поисках пирамидки.
Пирамидки? Какой пирамидки?
Память тоже начинала подводить меня. Я с трудом вспомнил, что про пирамидку придется забыть. Нет времени. Надо уходить с Пустоши Безвременья и вернуться в Пятьдесят Шестую Хтонь. Там я должен встретить каких-то военных и отдать им сумку с призмой. Но откуда я знал это? Не помню.
Налетел сильный порыв ветра. Резко похолодало. Тучи мгновенно потемнели и стали черными. Начался дождь. Я поднял воротник куртки…
***
… и проснулся.
Рядом за рулем спал Марк, свесив голову на грудь. Тумана не было. Шел дождь из черных туч, которые медленно плыли по небу гораздо выше привычных лиловых. Я повернулся.
Брюн потягивалась и зевала. Роми терла глаза. Касси открыла дверь и собиралась выйти, проверяя патрон в патроннике своей штурмовой винтовки.
Вот почему во сне резко похолодало. В открытую заднюю дверь ветром задувало прямо мне в затылок.
— Марк, проснись, — я пожал его плечо. — Где это мы, Касси?
— Как раз хочу посмотреть, что написано на тех указателях, — она вышла из машины, захлопнула дверь и направилась к перекрестку дорог.
Я взял дробовик и пошел за ней. Наш джип стоял в двадцати метрах от обочины дороги. Ржавая пыль, прибитая дождем, и мелкие камешки тихонько хрустели под подошвами ботинок.
— Подождите меня! — окликнула нас Брюн. — А вы сидите в машине.
Это она Марку и Роми. Мы остановились и дождались ее.
Втроем поднялись по невысокой насыпи и подошли к потемневшим синим указателям, на которых когда-то белыми буквами были написаны названия городов.
Меркатрос налево, Саргас направо, Сатевис прямо. Но многих букв не видно, стерлись от дождя, ветра и частичек ржавой пыли. Цифры расстояний тоже не разглядеть.
—
