Книга Такая работа - Сергей Демьянов

Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127

— Типа того. — Я кивнул. Может быть, слишком легкомысленно. И ладно.

— Забудь.

— Не понял. — Я нахмурился. — Ты сам просил меня это сделать. И я обещал.

— Я не думал, что ты захочешь вернуть мне жизнь. Ты не был моим другом.

У меня внутри что-то перевернулось. Не буду утверждать, что это было сердце, но мне давно не было настолько не по себе. У него это «друг» прозвучало так, как будто ничего ценнее на свете просто не существовало. А я не заслуживал этого. Кто угодно, но не я.

Мне просто удалось заставить его жить.

И даже не потому, что я — такой хороший парень. Я решил, что у меня может получиться, и попробовал. Ничего больше. Я даже возиться с ним дальше не собирался. У меня не такая жизнь, в которую можно приткнуть того, кто нуждается во внимании и заботе.

Я не из тех, к кому стоит привязываться. И зависеть от меня тоже не стоит. Я даже кота не могу себе завести, потому что нет никаких гарантий, что у меня получится о нем позаботиться.

— Не играй в героя, Кирилл. Это плохая игра. — Бывший четха покачал головой, и тени в комнате дрогнули, потревоженные его движением.

Он знал, что я предам его. Что у меня еще куча дел есть и все они более интересны и важны, чем сесть рядом с ним и смотреть дурацкий телевизор. Он принимал это как должное, как будто иначе быть не могло. Он — незначим. Все остальное — значимо.

— Я не могу, — проговорил я, чувствуя, как на плечи мне опускается невидимая плита размером с Манхэттен. — Больше некому.

Как только я скажу Олегу, где искать нашего некроманта, он пойдет его брать. И сдохнет. Без меня — точно сдохнет, даже если полковника Цыбулина с его летучими отрядами на помощь позовет.

— Его хозяин убьет тебя.

Он сказал это спокойно и безнадежно. Как будто всех прежних его друзей уже убили — и в этом уже нет трагедии, одна статистика. У него голос был как песок, в который рано или поздно превращаются все камни, даже самые твердые. И в этом песке змеей вилась привычка терпеть то, что нельзя вытерпеть, оставаясь человеком.

Он просто констатировал факт.

Можно было подумать, что ему это вообще по фигу. Понимаете? Но это если не прислушиваться. Довольно трудно отличить равнодушие от смирения, но это очень разные вещи.

Принципиально разные.

— Перетопчется, — отозвался я. — Я из тех, кто обрезает веревку.

Мне чертовски хотелось, чтобы это была правда. Так хотелось, что он поверил. Дернул уголком рта, хмыкнул. Кивнул.

Кажется, Рашид решил, что я уже придумал, как выиграть, но это уже не очень важно было.

Ему пришлось ударить ее, чтобы она слушала его внимательно, потому что она опять отвлеклась.

— Подумай, что ты не сделала? — еще раз спросил он.

Он всегда был с ней терпеливым. Рита не знала, как ее такую вообще можно выносить. Другой бы выгнал ее пинками — за немытую посуду в раковине, за нестираные носки и нежелание думать. Папернов очень сильно ее любил. Она теперь быстро уставала, ничего не хотела и большую часть времени сидела в углу, уставившись в окно. С ней происходило что-то странное, но, когда она начинала жаловаться, это его злило.

Понятно почему.

Причиной всех ее жалоб была избалованность, глупость и лень. И тупое нежелание следовать простым правилам.

— Я не покормила Гостя, — призналась она. — Я сейчас.

Она всегда забывала об этом, как будто забывчивость могла избавить ее от этой обязанности.

— Все нужно делать вовремя, — раздраженно сказал Папернов. — Мне все приходится за тобой переделывать! Прими лекарство и иди спать.

— Да, — ответила она, уставившись на большой палец правой ноги. С ним было что-то не так, но она не могла понять, что именно. Палец был темный и болел. Кажется, не должно болеть, если все в порядке. Или, наоборот, должно? Она не помнила. Можно было спросить у Папернова, он знал, но она побоялась.

Лекарство пахло кровью. Старой, гнилой кровью, вроде той, что впитывается в землю в хлеву, где зарезали свинью. Потом долго еще воняет. И овцы пугаются.

С точки зрения квантовой теории поля, любая частица находится в постоянном взаимодействии с полями других частиц. Она — элемент системы, в которой нет никакого «сам по себе», никакого вакуума. А потому и постоянства никакого нет тоже. Всякий наблюдатель изменяет характеристики наблюдаемого объекта.

Шредингер придумал кота в черном ящике — и тем продемонстрировал, что законы микромира на макромир распространяться не могут. В каждый момент времени кот либо жив, либо мертв.

Не одновременно.

Вот только он ошибался. Никто не живет в вакууме. Может быть, с людьми это не настолько очевидно, как с частицами, но, когда мы говорим, что со временем люди меняются, мы ведь не возрастные изменения имеем в виду. Во всяком случае, не только их.

В любой из моментов своей жизни человек — часть истории, которая с ним происходит. Люди, которые сталкиваются с ним, события, обстоятельства — все это заставляет его меняться.

Умирание — только одна из ступенек этой лестницы.

Бывает, что не самая важная.

— Здесь нет более короткой дороги? — спросила Марька.

На меня она не смотрела. Нервничала. Скользила взглядом по шелку зимних сумерек, как будто ждала, что из любой подворотни, из-за любого угла может выскочить чудовище. Не думаю, что она действительно этого опасалась. Никто не гадит там, где живет. Даже монстры.

— Наверняка есть, — отозвался я. — Но я ее не знаю.

Мы шли дворами. Было тепло, здорово теплее, чем вчера, и снег чавкал у нас под ногами. Новый год в грязи и мелком дожде — не самая приятная вещь, но с людьми часто происходят и более неприятные вещи. Я все равно не собирался его отмечать.

Иногда нам приходилось протискиваться между запаркованными машинами, иногда — лезть через дыру в заборе за неимением калитки. Катарина не выбирала дорогу, когда следовала за Ником, а я руководствовался ее воспоминаниями. У меня больше ничего не было.

Ветер наполнял пустые дворы шорохом и скрипом. Было раннее утро. Настолько раннее, что я до сих пор понять не мог, почему я тут не один топаю. Было бы логично оставить меня разгребать мои проблемы, но Рашид позвонил Лизе, Максу и Марьке, а через полтора часа они все были на проспекте Мира. Он просто сказал: «Кир собирается обокрасть одного нехорошего парня, и я намерен ему помочь, потому что в одиночку он там убьется. Мы сейчас перекусим и двинемся. Где встречаемся?»

Лизу он вообще разбудил. Она спустила на него собак, а потом растолкала мужа, отправила его греть машину, оделась и поехала на другой конец Москвы.

Только затем, чтобы выручить одного идиота.

— Здесь, — сказал я.

Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127