Книга Их пленница - Мария Устинова

— С чего ты взяла, что ее утащили оборотни?

С первого раза тетя не поняла.

Уронила голову с ярко-рыжими, плохо прокрашенными волосами и разрыдалась в сложенные на столе руки. Плечи содрогались, она плакала тяжело, глухо — так плачут, оплакивая родных. Никого не стесняясь.

— Прошу, сходи к ним! — прокричала она. — Попроси! Ей всего восемнадцать, страшно представить, что с ней сделают. Ей с этим жить!

А мне нет?

Когда похитили меня, мне было столько же.

— С чего ты взяла, что это оборотни? — в третий раз спросила я. Говорила я жестко, мне надоело слушать истерику. Я не люблю слез — ни своих, ни чужих.

В нашем мире вообще нелегко жить.

— Ее схватили, когда она вышла из дома, — тетя вытерла нос бумажным платком и подняла заплаканные глаза. — Одного узнали… Зверь.

У меня неприятно заныло сердце. По глазам я видела, что мне не понравится продолжение.

— Зверь из «Авалона»? — насторожилась я, будто у нас еще какой-то есть.

Тетя горько закивала, словно приговор подписывала. Хуже не бывает.

— Сходи, умоляю… — прошептала она. — Поговори с ними. Они тебя послушают. Все знают, Зверь садист, а моя доченька у него… Хочешь на колени перед тобой встану?

— Не надо, — я отвернулась, пытаясь собраться с мыслями.

Совсем не встреча со Зверем меня пугала. Его ножа я не боюсь.

— Я позвоню, — решила я, и тетя завыла от ужаса, хватая меня за руки.

— Умоляю, съезди! Ее не для того крали, чтобы ты звонила! Он разозлится!

Я стряхнула ее руки и ушла в комнату, громко хлопнув дверью.

Тетя меня раздражала. Кто она вообще такая? Вспомнила, когда ей понадобилась моя помощь. Где она была, когда умерла мама? Где она была, когда… Я оборвала мысль и подошла к секретеру, взяла фото в рамке с полированной поверхности. Мамочка улыбалась — лучисто, светло. В летнем легком платье, счастливая, молодая. Такой я ее и запомнила.

Я со стуком поставила фото на место и прислушалась к тетиным рыданиям на кухне.

Она права. Зверь садист, но утащить мою двоюродную сестру он мог только по приказу Руслана. Иначе странное совпадение, не находите? Рус хочет меня видеть. Если я позвоню — это будет не то, на что он рассчитывал. Сестрице откусят палец, если у него испортится настроение.

Нужно ехать.

Я не видела его год и вот, он захотел встретиться. Я думала, он переключился на другую жертву, но нет. Я вне конкуренции.

Ему нравилось держать пальцы на пульсе, но сильно он меня не беспокоил. Сейчас я не понимала, чего он хочет. Дернуть меня за ошейник? Показать, кто здесь хозяин?

Я Руслана игнорировала и это его бесило.

Я веду себя так, словно его нет. Не отвечаю, не боюсь, не плачу. Он решил нажать на чувствительные точки — мою семью. «Семью». Но юную девушку оставить на ночь в руках Зверя — этого врагу не пожелаешь.

Я со вздохом распахнула шкаф. Синие джинсы, белая майка-алкоголичка. Подойдет. Сверху я натянула джинсовку. Верх и низ не совпадали по цвету, а майка была слишком длинной. Я выглядела как чучело, но одеться красиво и отправиться ночью в район «Авалона» — плохая идея. Плохого мне не сделают, но на каждом шагу придется объяснять кто я, и «почему такая детка одна». Надеюсь, сестра вышла из дома в мешке из-под картошки.

В коридоре я зашнуровала кроссовки. Заметив сборы, тетя зарыдала еще пуще.

— Хватит, — проворчала я. — Съезжу. Жди меня здесь. Я или к утру вернусь с ней, или не вернусь совсем.

Выбор обуви был неслучайным. Возможно, придется побегать. Надеюсь, сестра сегодня без каблуков… Взяла телефон, ключи от своего драндулета, которому столько лет, что проще выбросить, чем продать. И уставилась на себя в зеркало.

Мне очень, очень не хотелось выходить из дома. Глаза были огромными, с расширенными из-за полумрака зрачками. Перепуганными? Нет. Скорее, в них была пустота. Я столько повидала, что страх разучился появляться в глазах. Зато там появилось кое-что другое. Кое-что, что появляется у людей, если они слишком много видели. Я стала циничной, как старый солдат или бывалый полицейский.

Не могу назвать себя красивой. Хочу, но не могу.

Во мне чего-то нет, какой-то изюминки. Черты правильные, но не гожусь на обложку. Мама говорила, что я красивая, но по-настоящему красивой была она. Волосы черные, но неухоженные. Глаза зеленые, но не кошачьи. Богини Баст из меня не вышло.

И что Руслан во мне нашел?

Я вздохнула, руками расправила спутанные пряди — расческу искать долго, а мне нужно скорее уйти, чтобы не было соблазна все отложить.

Быстро сбежала по лестнице и очутилась во дворе — хмельном от ночи, полной криков и смеха молодежи, звона бутылок, лая собак.

Ненавижу улицу. Ненавижу веселье и шум, которыми полнится город.

Это город Руслана, его правила.

Возможно, ребята, что пьют пиво в беседке и гогочут, поедут в один из его клубов. Им там продадут наркоту, они напрыгаются до одури, нажрутся, как свиньи, натрахаются, если кроме наркоты им продадут мою сестру, а утром будут блевать дома и вспоминать, что вчера было.

Лучше сдохнуть, чем так жить. Правда.

Я открыла скрипучую дверцу, упала в кресло, которое закачалось подо мной, как водяной матрац, и завела машину. Взревел стартер, двигатель чихнул. Обороты плавали — ремонтировать пора. А лучше оставить где-нибудь и забыть к ней дорогу. Чтоб она развалилась. Но только после того, как я вернусь из клуба.

Ненавижу эту тачку… Этот город… Свою жизнь. Ненавижу их.

Я сглотнула и откинулась в кресле, пока прогревалась машина.

О предстоящей ночи я старалась не думать. Я должна забрать сестру. Кроме меня за ней никто не поедет.

Скоро полночь, дороги свободные. В это время мне всегда хотелось плакать, такая тоска брала за сердце когтями, что пронзала его насквозь. В это время случилось самое страшное… То, что сделало меня такой, какая я сейчас.

А так было не всегда.

Но я с трудом вспоминала прошлое. Сначала не хотела, затем не могла. Мечта сбылась — я себя забыла. Оказалось, это хуже, чем помнить.

Парковка «Авалона» тонула в огнях и машинах — все забито. Парковаться пришлось на обочине.

Я выбралась на свежий воздух. С парковки несло пылью, резиной и топливом.

«Авалон» — двухэтажный клуб, здесь каждый найдет то, что ему нужно. Если вы побогаче — к вашим услугам второй этаж. Если молоды, азартны и любите сорить деньгами — первый. А если у вас в кармане шиш, к вашим услугам подвал.