— Ладно, — сказала я, оказавшись за дверями зала. — Давай уедем вдвоём.
Амелин недоверчиво посмотрел:
— Ты уверена?
Я кивнула. Все наши ссоры и недопонимания, действительно, происходили из-за кого-то. Оставаясь наедине, мы отлично ладили, но стоило появиться стороннему человеку, как начинались проблемы.
— Сейчас посмотрю сколько отсюда до станции, — Костик обрадованно засуетился. — На последнюю электричку можем не успеть.
— Нет, погоди, — я придержала его руку с телефоном. — Ночью опять заблудимся. Давай завтра с самого утра?
— И на танцы сегодня не пойдём?
— Не пойдем, — подтвердила я. — Поспим и поедем.
— Не могу поверить, — со счастливым вздохом он крепко прижал меня к себе. — Неужели ты очнулась?
Однако сразу же оправиться спать не удалось. Возле стойки ресепшен нас внезапно окликнул Белов.
— Какие люди! Как дела?
— Спасибо. Всё хорошо, — отозвалась я на ходу.
— Митя говорит, вы отлично вчера справились. Новые люди подтянулись. Долго сидели. Много пили.
— Мы старались, — сказал Амелин, немного притормозив возле него.
— А сейчас почему не в зале?
Белов кивнул на круглые настенные часы. Была половина одиннадцатого.
— Уже идём, — заверила я, в надежде, что он отстанет.
Но Белов не отстал, а развернул нас и, точно под конвоем, лично сопроводил до танцевального зала.
В Дискобаре было всё точно также, как и вчера. Сначала бело-голубая пустота, потом постепенно стал стекаться народ. Даже музыка играла та же самая. Тот же плейлист в той же последовательности.
Управляющий вскоре ушёл, а мы с Амелиным остались дожидаться, пока подтянется побольше людей, чтобы незаметно свалить.
В принципе, сваливать уже можно было, когда заявилась компания Тимура, а с ними и Лёха с девушками. Лёха общался с парнями, как со старыми знакомыми, но к нам не подходил и держался отдалённо. Они шумели, смеялись и танцевали, создавая отличное прикрытие для побега. Но сначала Амелина никак не отпускала вчерашняя резвая бабушка, а потом возле барной стойки внезапно нарисовались Тифон с Ярославом.
Гордость от своего маленького бездоказательного расследования переполняла, и пока Амелин кружил счастливую бабушку, я поспешила к ним.
— Я всё узнала, — прокричала я им через музыку. — Про машину. Я знаю кто её угнал и зачем.
Ярослав со стаканом в руке развернулся и наклонился ко мне:
— Что?
Тифон сунул паспорт, который показывал бармену в карман, забрал со стойки пачку сигарет и тоже наклонился.
— Что?
— Пообещайте, что вы накажете этого человека.
Тифон вопросительно посмотрел на Ярослава, тот на меня.
— Он здесь?
— Это она, — мой голос тонул в энергичных ритмах.
Резко подхватив, Тифон усадил меня на высокий барный стул. Разговаривать стало удобнее.
— Та проститутка из бара. В шотландке, которая на вас с Лёхой вешалась… На всех вешалась. Она здесь.
— Ты поговорила с ней? — спросил Тифон.
— Нет. Но я узнала для чего ей понадобилась машина, и почему она её здесь оставила. У неё есть сын. Мальчик. Он сбежал от неё в ту ночь, и она поехала его искать. Поэтому и стащила ключи.
— Она сама рассказала?
— Нет. Я догадалась.
— Значит доказательств нет? — уточнил Тифон.
— Я уверена, что она сознается.
— Стерва, — проворчал Ярослав. — Лучше бы деньги спёрла и такси вызвала.
Тифон строго посмотрел на меня.
— За такое нельзя наказывать.
— Я бы сказал бессмысленно, — добавил Ярослав. — Денег у неё нет. Компенсацию никакую не получишь, а смотреть, как она сопли размазывает, неинтересно. Сдать в полицию? А толку?
— Если доказать, что она угнала машину, и чем она тут занимается, её лишат родительских прав, — сказала я.
— Тебе-то что с этого? — удивился Тифон.
— А то, что она своего ребенка голодом морит и бьёт. Поэтому он хочет сбежать.
Они оба озадаченно уставились на меня. Ярослав фыркнул:
— Тебе оно вообще надо? Своих проблем мало?
— Понимаешь, — обратилась я к Тифону. — Если мальчика не спасти, то с ним потом может случится что угодно. Он уже пытался прижигаться. Так и до суицида может дойти. Или чего похуже.
— Похуже?
— Я читала, что такие женщины могут даже продать своих детей.
Тифон насмешливо улыбнулся.
— В мире вообще ужас творится. И ты собираешься всех спасать?
— Всех не спасёшь, — отрезал Ярослав. — Выживает сильнейший.
— Причем тут сильнейший?! Он же не виноват, что у него такая мать. У ребенка ещё нет достаточного сознания, и прав нет. И выбора, и свободы его совершить тоже. Ты когда-нибудь думал, где бы мог оказаться, если бы у тебя были другие родители?
— Насчет папаши не знаю, — ответил Ярослав. — Этот племенной производитель похоже везде отметиться успел. А вот если бы у меня была бы другая мать, я бы наверняка стал быковатым и неуправляемым призывником.
Тифон глянул на него исподлобья.
— Ты же сейчас договоришься.
— Остынь, бро, — Ярослав небрежно похлопал его по шее. — Тебе со мной нельзя драться.
Тифон зло отпихнул его.
— Я терплю тебя только потому, что об этом попросила моя мать.
— Вот и терпи, — нагло заявил Ярослав. — У тебя вроде железная сила воли? Или ты сам распространяешь эти байки?
— Так, что насчет мальчика и проститутки? — попыталась я отвлечь их от разгорающейся ссоры, но безрезультатно.
— Больше помогать тебе я не стану, — сказал Ярославу Тифон. — Возись сам со своей машиной. И с ментами базарь сам. Ты и так уже в полушаге от того, что они отметелят тебя где-нибудь за углом за твой трендёж.
— Не будешь помогать с машиной, потащишь обратно свою блудную подругу на своём горбе, — задиристо отозвался Ярослав. — Если она, конечно, всё ещё твоя подруга.
Тифон ринулся вперед, но я в мгновение ока соскочила со стула и уперлась руками в ему грудь.
— Как ты был ублюдком, Яров, так и остался, — сказал он через моё плечо.
— Не забывайся, мальчик. Ублюдок — это ты. А я вполне себе законный.
— Уйди, — зашипел Тифон на меня и попер с новой силой.
Его плечи, руки, грудь были словно каменные, казалось, я пытаюсь сдержать скалу, которая вот-вот сметет и раздавит меня. Что почти и произошло, потому что от его резкого движения больная нога снова подвернулась и в глазах потемнело.
