Беркли встряхнула головой, словно отгоняя какие-то мысли.
— Что?.. А, пустяки. Я подумала… нет, ничего.
Грей посмотрел на ее руки. Беркли спрятала их под одеяло и, сама того не замечая, поглаживала свой округлившийся живот.
— Ты называешь это «ничего»? — повторил Грей ее слова. Беркли была явно встревожена.
— Тебя беспокоит ребенок? — допытывался Грей.
— Нет… нет, не ребенок… во всяком случае, не то, что ты думаешь.
И вдруг Грей понял. Понял, хотя и не знал, что натолкнуло его на эту мысль.
— Андерсон угрожал нашему ребенку?
Беркли кивнула.
— Он сказал, что я должна прервать беременность. Сказал, что сам позаботится об этом. Андерсон… в общем, он был очень настойчив. Мне удалось сменить тему разговора, но я видела, что эта мысль не оставляет его. То, что он предлагал, не укладывалось у меня в голове. Сначала я решила, что он ревнует, но потом… — Она растерянно пожала плечами. — Андерсон никогда не выказывал желания завести со мной детей. Зачем ему отнимать у меня ребенка?
— Он готов отнять у тебя все, что приносит тебе счастье. Андерсон ценит только то, что дорого другим.
— Возможно, ты прав, — согласилась Беркли, но судя по голосу, у нее оставались сомнения.
— Не возможно, а точно, — возразил Грей с убежденностью, которой не чувствовал. — Он не может заставить тебя действовать вопреки твоей воле.
— Не может. И никогда не мог. Однако Андерсон всегда находил способ сделать так, чтобы его замыслы казались мне моими собственными. В этом и состоял его талант.
Грей несколько секунд молчал, глядя на нее. Одна рука Беркли по-прежнему прикрывала живот, словно защищая его.
— Что, если он и в этот раз сделает нечто подобное? Удастся ли ему убедить тебя обратиться к акушеру?
Беркли рывком вскинула голову:
— Нет! Я хочу ребенка. Андерсон не в силах изменить это желание.
— Если ты боишься, если у тебя есть сомнения, ты не обязана с ним встречаться.
— Встречаться с Андерсоном? Он сам это предложил?
Грей кивнул, повернулся к камину и поворошил угли.
— Да. Он сказал, что не уедет, не повидавшись с тобой.
— Я не хочу видеть его. Я так и знала, что он не примет твои условия, не выдвинув встречных требований. Последнее слово всегда должно оставаться за ним. Андерсон никогда не согласится ни с чьим предложением, если оно не устраивает его.
Грей отодвинулся от камина, чтобы не загораживать от Беркли тепло.
— Андерсон просит, чтобы ты приехала в порт посмотреть, как он уезжает. Ты будешь не одна, а со мной.
— Ты говоришь так, словно хочешь, чтобы я поехала.
— Правда? Поверь, я не подпустил бы к тебе Андерсона даже на милю, но ты должна выбирать сама. Я лишь передал его слова.
Беркли ждала продолжения, но Грей опустил глаза и провел рукой по волосам. Казалось, он что-то обдумывает.
— Это все? — спросила она, зная, что Андерсон Шоу всегда держит в одной руке приманку, а в другой — крючок. Грей вновь посмотрел на Беркли.
— Я сказал ему, что вряд ли ты согласишься приехать, а я не стану неволить тебя.
— Ну и?.. — Беркли затаила дыхание.
— Андерсон велел передать тебе, что собирается рассказать о твоем отце. Он считает, что это очень заинтересует тебя.
Сердце Беркли сжалось.
— Андерсон не ошибся, — чуть дрогнувшим голосом сказала она.
Нат принес весть о том, что «Олбани» отремонтирован и собирается поднять якоря в течение ближайшего часа. Всю дорогу до отеля он бежал, поэтому запыхался и говорил скороговоркой. Сэм, Шоун, Доннел и еще с полдюжины человек, трудившихся в тот день в зале, повернулись к Грею, ожидая его реакции. Они услышали, как Грей негромко поблагодарил мальчика и попросил его сходить за Беркли.
Когда Нат удалился, Грей встал и бросил на стол карты, которые перед этим рассеянно тасовал.
— В порту можно ожидать чего угодно, — сказал он. — К примеру, «гусей». А может, Андерсон действительно хочет только попрощаться с моей женой. — Окружающие запротестовали, но Грей пропустил их слова мимо ушей. — Вы знаете, где разместиться и как действовать. Не забывайте, мы с вами не имеем никакого отношения к комитету Брэннана. Не нам начинать войну с «гусями» или мстить за прошлое. Особенно за прошлое. — Помолчав, он по очереди обвел взглядом своих людей, отлично понимая, что ни один не забыл о Майке, пострадавшем от рук «сиднейских гусей». — Не вмешивайтесь, пока Беркли ничего не грозит. — Увидев, что рабочие кивают, Грей продолжал:
— Очень хорошо. Отправляйтесь. И постарайтесь сделать так, чтобы я не увидел вас в порту. Если я вас замечу, то Андереон и подавно.
Зал почти опустел, когда спустилась Беркли. Нат следовал за ней по пятам.
— А где все? — спросила она, подойдя к Грею. Беркли остановилась, и Нат ткнулся носом ей в спину. Вздохнув, она взяла его за плечо и поставила рядом с собой:
— Стой здесь, сбоку. И не липни ко мне, как корка к хлебу.
Увидев, с каким унынием Нат воспринял выговор Беркли, Грей прикоснулся к плечу мальчика.
— Спасибо, Нат. Можешь идти. Энни угостит тебя чем-нибудь на кухне.
Мальчик просиял. Кивнув, он поспешил в кухню,
— Он выслеживает тебя, как индеец, — заметил Грей. — Едва ли ему понравилось, когда ты назвала его хлебной коркой.
Попытка Грея поднять Беркли настроение не удалась. Он накинул плащ ей на плечи. Беркли застегнула пряжку у шеи и натянул капюшон.
— Ты так и не сказал мне, куда все делись, — напомнила она. — Я думала, Доннел и Сэм играют с тобой в карты.
— Мы уже давно бросили игру. Сэм сорвал крупный куш и, думаю, сейчас прячет свой выигрыш в каком-нибудь укромном местечке. Доннел ушел зализывать раны, а где остальные, не знаю. — Грей пошел в кладовую за своим плащом. Когда он вернулся, Беркли ждала его у главного входа с явным нетерпением. — Постарайся скрыть от Андерсона свое любопытство, — посоветовал он.
— Вряд ли мне это удастся.
— Понимаю. Но нельзя исключать того, что ему нечего сказать о твоем отце. Возможно, это лишь уловка, чтобы заставить тебя приехать.
— Знаю. — Последние два дня Беркли думала только об этом, хотя и подозревала, что встреча с Андерсоном скорее всего сулит ей разочарование. — И тем не менее я должна поехать. Андерсон не оставил мне выбора.
Грей кивнул, открыл перед Беркли дверь, взял ее под руку и с удивлением заметил, что она колеблется.
— Что случилось?
— Я боюсь, как бы в порту не произошла какая-ни-будь неприятность. Грей. Не хочу, чтобы она была на моей совести.
