Глава первая
Теплое июньское солнце заглядывало в огромные окна, выходящие на бассейн. Изумрудная комната была единственным местом в Иствикском загородном клубе, где его члены могли носить неофициальную одежду. Сегодня бассейн кишел визжащими от радости детьми, у которых только что начались каникулы. В помещении их мамы в босоножках и шортах общались с пришедшей на бизнес-ланч деловой публикой в костюмах.
Эмма Деборн, поскольку она только что председательствовала на собрании комитета по сбору средств, была затянута в строгое голубое платье. Все остальные в их компании оделись более непринужденно. Впрочем, никому из них не было дела до одежды.
Подруги пропустили свой традиционный ланч в прошлом месяце, поскольку были ужасно заняты, и сегодня им предстояло о многом поговорить, дабы наверстать упущенное.
Гарри, бармен, любезно зарезервировал для них уединенный малахитовый столик у дверей. Фелисити, Ванесса и Эбби — все пришли.
Эмма окинула взглядом их компанию, и на сердце у нее потеплело. Подруги были ближе, чем сестры. Они выросли вместе, посещали одну частную школу и знали друг о друге все. А сегодня и Каролина Китинг-Спенс присоединилась к ним за ланчем.
— Эмма, ты спишь? — донесся до нее голос Ванессы. Она и не заметила, как выпала из общего разговора.
— Нет, не сплю, честно. Просто задумалась о том, как давно мы знаем друг друга и сколько всего хорошего… и забавного произошло за это время.
— Ну да, конечно. — Ванесса подмигнула остальным. — Она ловко выкрутилась, но мы-то все помним, что Эмма помолвлена. Вполне естественно, что она нас не слушает, а витает в облаках.
Фелисити усмехнулась.
— Или этот огромный сапфир на пальце ослепляет ее. Нас всех, кстати, тоже. Какое оригинальное обручальное кольцо. Как раз об этом я и хотела спросить тебя, Эм. Как продвигаются свадебные планы?
Эмма улыбнулась. Ее помолвка с Ридом Келли была приятным событием. В свои двадцать девять она уже перестала верить, что когда-либо выйдет замуж. Впрочем, говоря по правде, она никогда особенно и не стремилась к этому.
— Все идет отлично, — заверила она подруг, — за исключением того, что Рид, кажется, организовал медовый месяц еще до того, как я дала окончательное согласие.
Все рассмеялись.
— Но вы хотя бы уже назначили дату?
— Вообще-то, мы зарезервировали Иствикскую бальную залу на две разные субботы, поскольку нам еще предстоит согласовать мое расписание в галерее и расписание скачек Рида. В сущности, я не удивлюсь, если вы узнаете окончательную дату раньше, чем я, учитывая, как быстро все тайное у нас становится явным.
Подруги рассмеялись и переключились на другую тему. Фелисити работала свадебным консультантом, а это означало, что она была в курсе всех пикантных историй и сплетен.
Вполуха следя за обсуждением свеженького скандала, Эмма взглянула на Каролину, которая сегодня казалась странно тихой. Конечно, нелегко вставить хоть слово, когда подруги болтали одновременно, но Каролина не смеялась вместе с остальными. Эмма заметила, что она сделала знак Гарри принести ей третий бокал вина, а это было совершенно нехарактерно для молодой женщины.
Каролина была немного моложе остальных и присоединилась к их компании последней. Эмма познакомилась с ней благодаря Гаррету, ее старшему брату.
При воспоминании о нем сердце Эммы пропустило удар. Гаррет Китинг был ее первой любовью. Мгновенно в памяти всплыло то время, когда она еще верила в сказку, когда чувствовала себя на седьмом небе, находясь в одной комнате с любимым, и совершенно несчастной каждую секунду, когда они были врозь.
Эмма знала, что все рано или поздно начинают трезво смотреть на вещи. И все же она частенько сожалела, что они с Гарретом ни разу не занимались любовью. Тогда она стойко оберегала свою девственность, но с тех пор ей не раз приходило в голову, что она упустила подходящее время с подходящим мужчиной. Поцелуи Гаррета пробудили ее сексуальность, она впервые ощутила свою власть, как женщина, и ей впервые захотелось потерять голову в объятиях любимого.
Эмма так и не забыла его, как ни пыталась. Частичка ее сердца всегда будет принадлежать ему.
Появление Гарри у их столика вывело Эмму из задумчивости. Бармен принес Каролине третий бокал вина, который она тут же залпом выпила. Эмма нахмурилась. Все знали, что у Каролины случилась размолвка с ее мужем Грифом год назад, но сейчас их отношения вновь наладились. Так почему же она старается напиться?
— Убийство! — произнес кто-то.
Эмма вскинула голову.
— Что?
— Ты опять витаешь в облаках, Эм, — заметила Эбби. — Впрочем, это неудивительно, у тебя же скоро свадьба. Но я рассказывала, что произошло с тех пор, как я ходила в полицию насчет мамы.
— В полицию? — Эмма знала о смерти матери Эбби. Люсинда Болдуин — или Банни — вела «Иствикский светский дневник», в котором перемывались косточки состоятельной публике Иствика. Браки, измены, разводы, щекотливые ситуации, тайные пороки, неблаговидные поступки — обо всем этом Банни каким-то образом узнавала и фиксировала на страницах своего дневника. Ее смерть стала шоком для друзей и родственников.
— Я знаю, что твоя мама была еще очень молодой, Эбби. Но мне казалось, кто-то упоминал о пороке сердца…
— Вначале я тоже так думала, — подтвердила Эбби. — Сразу после маминой смерти я не могла заставить себя копаться в ее вещах, а когда, в конце концов, открыла ее личный сейф, то ожидала найти там драгоценности и дневники. Драгоценности оказались на месте, а дневники таинственным образом исчезли. Скорее всего, их украли. Вот тогда-то я впервые забеспокоилась. А когда узнала, что кто-то пытался шантажировать Джека Картрайта из-за информации, содержащийся в дневниках, мои подозрения окрепли.
— Эбби стала подозревать, что ее маму убили, — пояснила Фелисити.
— Я не могу спать по ночам, — призналась Эбби. — Не могу перестать думать об этом. Мама любила тайны. И, конечно же, любила скандалы. Но в ней не было ни капли подлости. Она записывала в свои дневники массу всяких вещей, которые никогда не становились достоянием общественности, потому что мама не хотела причинить вред людям.
Эмма нахмурилась.
— Значит, ты думаешь, она была убита из-за дневников? Потому что кто-то намеревался использовать в своих целях содержащиеся в них сведения? Или, наоборот, хотел скрыть от всех какую-то тайну?
— Именно. Но я ничего не могу доказать, — взволнованно произнесла Эбби. — То есть дневники, конечно, исчезли, в этом нет сомнений, но я не могу доказать, что кража связана с ее смертью. Полиция твердит, что фактов недостаточно, чтобы возбудить дело.
