— Не дом, а бездна… Бабская бездна! — огорошенно пробормотал названный Халлекином. — Ведь это же Вдова! Погибель. Холера. Чума. Сгинь…
Бабушка оживилась, сняла плед с тахты и накинула на поднимающуюся с пола даму.
И тут я пережил самое сильное удивление за вечер.
— Благодарю, дочечка… — сказала бывшая Вакса и критически осмотрела свои руки, явно пытаясь выпустить когти. — Как я за тебя переживаю, Геленка, постоянно. Ты ведь ещё такая неопытная, а вокруг одни бедствия. Всю жизнь. И отчаянье.
И она умостилась за стол, придвинув стул, ранее бывший Евиным.
Бабушка, не говоря не слова, принесла ей укрытый льняной салфеткой прибор, — тарелку, бокал, вилку. Случайному гостю.
Халлекин, Всадник, Северный ветер, Дудочник — так долго бывший неузнанным, остался стоять. Дыры расползались по его колету и в волосах проступили серебряные нити.
— Ты совсем не следишь за внешностью, — с аппетитом наминая карпа, заявила ему дама. — Так недолго и вовсе высохнуть. Одряхлеть. Рассеяться. Да слушаешь ли ты меня? Эй… Король!
Я потрогал глаз — он саднил. Тётя Женя яростно курила у бывшей раковины и стряхивала пепел на хвост позеленевшей от времени мраморной русалки. Неля восторженно нюхала вишнёвый цвет, пробившийся из-под скатерти, и расплетала косу, браслеты звякали на её запястье. Яна с подозрительным видом рассматривала концы значительно посеревших волос и косо зыркала на замершую, с мокрым полотенцем на лице, маму — тётя Зоня сидела на полу и постанывала, с уголка полотенца капала вода.
— Я извиняюсь, — прохрипел я.
Бывшая Вакса уставилась на меня блестящими зелёными глазами. — Да-да, — сказала она. — Тебя я бы очень хотела послушать, кыса моя.
— Вот про подарки… — просипел я. — С верёвки… Пора.
Гость, совершенно не стесняясь, плюнул на пол и грохнул кулаком по столу — посуда вздрогнула, вишнёвые лепестки полетели на пол.
— Проклятие! — гаркнул он. — Вариться вам в масле вечность! Я пришёл за ребёнком, я забираю своё. И отдайте, наконец, зеркало… Ведьмы! Каракатицы, жабы, уродки!
— Я иду за подарками, — сообщил я. — Кто со мной?
Кузина Сусанна сползла с тахты и, стуча каблуками, ринулась к линке.
— Бабушка, — крикнул я — Вставайте! — левая рука болела нестерпимо. — Это шанс…
— Это риссск, — сказал Халлекин, и вновь опёрся руками о стол — под глазами его залегли тени, а рот оттянули книзу глубокие морщины. — Сссмертельный…
— Без этого не бывает, — ответил я. — Такая жизнь… — вишнёвая веточка зацепилась за мою брючину.
Я и шатающаяся от волнения Сусанна добрались до верёвки.
Тётя Женя смотрела на нас заплаканными глазами. Два ногтя она обгрызла до крови, следы зубов виднелись и на ладони. Она всхлипнула и протянула мне нож.
— Закончи это всё Лесик, поскорее, я прошу тебя. Мама еле держится… — сказала она и прерывисто вздохнула.
Я срезал первый подвернувшийся мне мешочек. Он оказался подозрительно лёгким.
Сусанна пододвинула стульчик и взгромоздилась на него, шатаясь словно последний колосок.
— Матерь матерей… — сказала она. — Я не убоюсь ни воронов, ни дыма. — И она чиркнула ножом по ленте.
И тут же свалилась прямо на меня, крепко сжимая мешочек в руках.
— Я беру своё, — рявкнул Всадник, кутаясь в лохмотья — седина в его прядях свилась в обруч, медленно застывая и прорезаясь злыми зубцами.
Глаз болел очень сильно. К тому же я ударился локтем. Сусанна, опираясь на мои рёбра, спешно развязывала свой мешочек — она извлекла оттуда продолговатую чёрную коробочку и хищно улыбнулась.
Звякая шпорами, Халлекин пересёк кухню, отбросил хрупкую старую даму под ноги тёте Жене и ухватил меня за руку.
— Устремимся… — крикнул он. — Хэй-хоу!!!!
— Не думаю, — сказала бывшая Вакса. Несмотря на превращение, в ней осталось некая кошачья повадка, она нервно подёргивала бровью, словно кошка ушком, и щурила глаза. — Такому не бывать. Никакого Хэй и Хоу. Это твоя очередная ошибка. Всё этот твой нахрап. Девочки! — она встала и протянула обе руки. Кузина Сусанна, приволакивая ногу, проскакала через кухню, улыбка её не предвещала хорошего, а яркие ноготки цепко держали коробку. Бабушка оторвалась от двери пенала и ухватилась за протянутую руку. Всадник вытянул ногу и попытался сделать Сусанне подсечку, престарелая кокетка с размаху саданула каблуком ему по ноге.
Скинув обе туфли и став ниже ростом, она добежала до стола и схватила стоящих там женщин за руки.
— Триада… — пробормотал Всадник, разом охромев. — Чтоб они пропали, ведьмы.
Три женщины, сплетя руки, полулёжа на зеленеющем вишнёвыми ветками столе, читали вслух.
Первым разом, добрым часом, Тело с телом, с костью кость. Колесо, коса и гвоздь. Уступает свету тьма. Радости уступит горе. Правде уступил обман. Миру уступает ссора. Мудрости уступит лють. Гнев покою уступает. Ангел, а́ер, а́мен ключ. Коло, дело. Замыкаю. Дру́гим разом, свя́тым часом, К пеплу прах, к дороге мост. Зайда, уступи владельцу, Прочь ступай незваный гость. Щедрости уступит скупость. Плен уступит вольготе. Чести клевета уступит. Агис Ме́ре Трините́. Бы́ло сила, крепость есть, Будет твёрдо — кровь и крест. Дом дрогнул всеми составляющими — колесо завертелось вновь.
Гость выдернул из чёрных тряпок Рог.
— Я зову свору! — крикнул он. Кухня трепетала, и дом стонал всеми составными частями, струйки пыли вились в воздухе. Венок поднялся над скатертью и начал вращаться — пламя свечей рассекало воздух, словно кинжалы.
— Ар-ра-ра![136] — хрипло сказал Халлекин и дунул в Рог. Неторопливо, как и подобает вести себя рядом с Бессмертными, дабы не привлечь их внимания подольше, я снял с шеи цепочку и ударил ею Всадника по рукам. Он издал звук, похожий на карканье, и выпустил меня. Цепочка разорвалась. «Холодное железо», — уважительно подумал я.
Триада продолжала читать заклинания. Стол протестующе скрипел, отряхивая с себя ветки. Венок вращался, радостно рассыпая искры, Гости стайками выплывали из-под половиц и реяли в кухне, привнося смутный запах сырости.
