Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
– Прошу тебя, приходи на ночь в дом, Нат, – сказал он. – Ночевки в гамаке не для твоей спины. И в любом случае, думаю, пойдет дождь.
Натали посмотрела на идеально чистое небо, затем – опять на него, склонила голову набок.
– Ты так думаешь?
– Пожалуйста, Нат. – Он сел рядом с ней.
– Хорошо, – сказала она и чуть улыбнулась. – Так или иначе, сейчас ее уже больше нет. Вчера она еще была тут, я это чувствовала. Но теперь она ушла.
Эндрю ничего не сказал, он просто улыбнулся ей, прикоснулся к ее лицу. Это было не похоже на нее, так говорить; она не верила в духов или в загробную жизнь, она была сугубо рациональна. Но никогда не знаешь, как будешь чувствовать, когда потеряешь навсегда кого-то, кого потерять невыносимо.
– Как ты себя чувствуешь? – нахмурила брови Натали. Она подалась ближе к нему и обхватила его руку. Гамак мягко покачивался из стороны в сторону. – Ты выглядишь усталым.
– Все в порядке. Я просто думал о… практических вопросах, – солгал он. – Послезавтра мне надо уезжать. Я хочу, Нат, чтобы ты поехала со мной. Я хочу, чтобы ты теперь поехала домой.
– Конечно, – сказала она, как если бы тут никогда не существовало никакого вопроса, как если бы она напрочь забыла о том, как ужасно он обошелся с ней, когда уезжал в прошлый раз. – Конечно, я вернусь с тобой. Я не видела девочек три недели.
Он чуть вздрогнул, не очень-то поняв, что она имеет в виду. Она возвращается ради девочек или ради него?
– Я жду не дождусь возвращения домой, – сказала она. – Просто не могу дождаться, – и улыбнулась ему, глядя зелеными глазами из-под полуопущенных ресниц. Тогда он понял, что это не только ради девочек, это и ради него тоже, и у него замерло сердце.
Натали в ту ночь легла в доме, она крепко спала у него под боком. Эндрю опять лежал без сна, слушая звуки дома и звуки ночи. Он слышал, как Джен ходит в соседней комнате, успокаивая ребенка. Слышал какие-то приглушенные крики вдалеке, странные, призрачные звуки, которые вызывали в нем иррациональный страх. Натали ни разу не пошевельнулась.
Когда же он заснул, сон его был прерывистым, и проснулся он, рывком очнувшись от страшного сна, которого не мог вспомнить. Но Натали по-прежнему спала. Он выскользнул из постели и прокрался вниз. В гостиной Джен возилась с Изабель. У него возникла вспышка дежавю – так это было похоже на тот день, когда они с Джен поссорились, когда Джен рассказала ему про Дэна.
– Привет, – негромко сказал он, и обе они обернулись и посмотрели на него – две пары огромных карих глаз на бледных, обескровленных, несчастных лицах. – Плохая ночь?
Джен кивнула.
– Что-нибудь принести? – спросил он.
Она покачала головой.
Он все равно приготовил ей чай, принес и сел в кресло напротив. С момента его приезда они по-настоящему не разговаривали, во всяком случае, не разговаривали ни о чем, кроме Лайлы. Не до того было. Возможно, сейчас, зяблым ранним утром, когда не было никого, кроме них и малышки, он мог бы извиниться перед ней, сказать, что был не прав, категоричен, недобр, был ханжой. Но он не мог найти слов, поэтому они сидели молча, и только недовольное хныканье Изабель нарушало тишину.
– Это тяжелее, чем ожидаешь, да? – сказала наконец Джен. – Дети, я имею в виду. А у вас было сразу двое. Ума не приложу, как вы справлялись.
– Нас тоже было двое, а это совсем другое дело. В одиночку невозможно. То есть возможно, конечно, люди справляются…
У него не было для нее ничего, кроме банальностей – прошло столько времени с тех пор, как девочки были в этом возрасте, он едва помнил, как это было. Он помнил огромное счастье, удивление, это постоянное чувство изумления, что они действительно здесь, после стольких ожиданий, и такие маленькие, такие невозможно крохотные, такие хрупкие. Он не помнил изнурения, он не помнил, чтобы Натали когда-нибудь выглядела так, как Джен. Вероятно, выглядела, причем постоянно, но единственное, что ему сейчас помнилось, было счастье.
Джен улыбнулась ему медленной, бесцветной улыбкой.
– Это странно, – сказала она, – но я чувствую, что она как будто знает о Лайле. Как будто по ней скучает. Она такая беспокойная последние пару дней.
– Это не нелепо, Джен. Они ведь все чувствуют. Во всяком случае, так говорят. Твое страдание, твою грусть, может быть, она все это чувствует.
Джен пожала плечами.
– Я не уверена, что так. Думаю, здесь что-то большее. Мне кажется, Изабель скучает по ней. Ты ведь знаешь, как Лайла ее обожала, как всегда любила к ней прикасаться. Как любила лежать с ней в гамаке… – Тыльной стороной ладони Джен стерла слезы со щек. – Я думала, – тихо сказала она прерывающимся голосом, – раз мы знали, что это приближается, раз это не было неожиданностью, я думала, будет легче…
Эндрю забрал Изабель у плачущей Джен, но малышка воспротивилась, громко, сердито. Ее маленькое личико скривилось и покраснело от злости. Он встал на ноги и постарался ее успокоить, но она лишь сильнее плакала. Джен не двигалась, она сидела, опустив голову и вцепившись руками в подлокотники кресла. Эндрю понес Изабель в кухню, он качал ее, он ворковал и агукал, а Изабель лишь громче вопила. Эндрю вынес ее во двор, он ходил с ней кругами, пытаясь отвлечь, до тех пор пока из амбара не вышел Дэн и не взял ее на руки. И тогда в течение нескольких секунд, буквально секунд, она успокоилась. Дэн посмотрел на Эндрю – вид у него был сконфуженный, почти виноватый – и сказал: «Иногда им просто надо сменить руки», и Эндрю начал смеяться.
– Должно быть, так, – сказал он и неловко похлопал Дэна по плечу. Потом повернул обратно в кухню. Там стояла Джен, наблюдая за ними, и выражение ее лица было невозможно разгадать.
Письмо Эндрю Джен, датированное 17 сентября 2013 г., неотосланное
Дражайшая Джен!
Я был дураком. Я не имел права говорить с тобой так, как я говорил. Пожалуйста, прости меня.
Я пишу это в самолете, я только что побывал у Мэгги. Она вправила мне мозги. Я не говорю, что рассказал ей о чем-то, пожалуйста, так не думай, но она увидела, что у меня с головой не все в порядке, и догадалась, совершенно справедливо, что это связано с Нат, и она поговорила со мной о том, как должно быть, и вправила мне мозги.
Но она также говорила и о тебе, Джен. После стольких лет она по-прежнему говорит о тебе с такой любовью. Я думаю, ты для нее как дочь, которой у нее никогда не было. Она желает тебе счастья, она говорила о том, как сильно она хочет, чтобы у тебя в жизни была большая любовь, и мне стало стыдно, потому что я знаю, мне следовало желать тебе того же, а не судить тебя и не пытаться задушить твое счастье.
Я был дураком. Я сказал, что ты меня разочаровала. Это не так и никогда так не будет. В последнее время я сам себя разочаровываю, но я думаю, что теперь знаю, что мне надо делать, знаю, где мне надо быть.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
