– Беда в том, – чуть слышно проговорилаГюлизар-ханым, – что теперь тебе нельзя посещать дворцовые хамамы. ЕслиСеид-Гирей прознает, что ты парилась, а потом выкинула, он всех нас троихнасадит на один кол!
– Но что же делать?! – Слезы хлынули из глаз Лизы отслабости, от рухнувшей надежды.
И вдруг она увидела промельк улыбки на лице Баграма.
– Наверное, искать другой хамам, не так ли?..
* * *
Казалось, следующий день равнялся году!
Гюлизар-ханым исчезла с самого утра. Лиза догадывалась –почему, но она никак не предполагала, что искать баню в таком невеликомгородке, как Эски-Кырым, долго.
Настал вечер, дворец погрузился в тишину, отходя ко сну. Кэтому времени Лиза настолько изнемогла от беспокойства, что еле нашла в себесилы повернуть голову на звук открывшейся двери. Появились Гюлизар-ханым иБаграм.
– Ну что?! – воскликнула она.
Гюлизар-ханым знаком призвала к молчанию. Проворно облачилаЛизу в полосатую татарскую рубаху, шальвары, сапожки, торопливо заплела косу инакинула на голову покрывало, потом потянула за собою к двери, ведущей вмыльню.
– Мало ли кто может в коридорах подслушивать! А если донесутсултану?!
– Но ведь за стеною покои Чечек, – возразила Лиза.
– Эта глупая курица давно спит, – ничуть не понижаяголоса, отмахнулась Гюлизар-ханым. – Теперь слушай, Рюкийе. Я всеустроила. Сама понимаешь, нелегко это было, но, думаю, все обойдется.
– Ради бога, говори тише! – взмолилась Лиза. – Авдруг Чечек еще не спит?!
Гюлизар-ханым раздраженно дернула плечом:
– Да спит, спит она! Лучше бы ты волновалась о том, как намнезаметно выбраться ночью из дворца!
– Дождемся полуночи, когда все уж наверняка уснут, ивыскользнем…
– Ждать некогда, – покачала головоюГюлизар-ханым. – Иначе не успеем обернуться до утра: идти далеко. Да и неверится, что нам втроем удастся проскочить через посты. Сама посуди, ведь укаждой двери стерегут!
– Как же быть? – В голосе Лизы зазвенело отчаяние.
Баграм приобнял ее за плечи.
– Не забыла еще, как блуждала в подземелье? Придется сноватам пройти. Но теперь, можешь мне поверить, сколопендра будет самой малоюопасностью из тех, что могут нас подстеречь!
Внизу Баграм вынул из светца один из факелов и двинулсявпереди. Гюлизар-ханым и Лиза, держась за руки, следовали за ним.
Шагов через пятьсот Баграм вдруг исчез. Лиза не сразупоняла, что он резко повернул, но тут же вспомнила, что мельком видела этотновый ход в прошлый раз. Не зря еще тогда взволновалось ее сердце!
Здесь, наверное, ходили не часто: было темно, душно, пахлогнилой сыростью.
Баграм шел теперь медленнее, внимательно присматриваясь кстенам, словно опасаясь пропустить новый поворот.
Лиза почувствовала, что Гюлизар-ханым все крепче стискиваетее руку. Похоже, армянка боялась чего-то. Наверное, в подземелье таиласькакая-то неведомая опасность, о которой брат и сестра не сказали ей.
Внезапно Баграм ускорил шаги, почти побежал; клочья пламенислетали с его факела. Следом устремилась Гюлизар-ханым, волоча за собою Лизу, ита даже не увидела, а скорее ощутила, как слева мелькнуло какое-то туманноепятно.
– Подождите! – воскликнула Лиза. – Кажется, мыпрошли мимо. Я видела какой-то ход.
Баграм замедлил бег, но Гюлизар-ханым так спешила, что, даженалетев на него, не пожелала остановиться.
– Пошли, пошли, – бормотала она.
– Погоди, Гоар, – сказал Баграм. – Пусть Рюкийепосмотрит… Одному богу ведомо, вдруг это ей пригодится когда-нибудь!
Гюлизар-ханым неохотно приостановилась, и Лиза явственно расслышала,как постукивают ее зубы.
– Делай как знаешь, – прошептала армянка. –Только, ради господа бога нашего, поскорее, молю тебя!
Она выпустила руку Лизы, и та почувствовала ободряющеепожатие Баграма.
– Иди со мною, Рюкийе. Только молчи. Просто смотри и молчи.
Баграм передал факел сестре, а сам отвел Лизу на десятокшагов назад.
Тьма сразу сгустилась вокруг. Они постояли, ожидая, покасвыкнутся с мраком глаза, и Лиза различила, что за туманное пятно маячит переднею. Это был широкий рукав, ответвление подземного хода.
– Куда?.. – произнесла было Лиза, но осеклась. Онахотела спросить: «Куда он ведет?» – но Баграм с такой силою сжал ее руку, чтоона чуть не вскрикнула.
Было так тихо, что чудилось, она слышит биение сердца – исвоего, и Баграмова – то сильнее, то слабее. Вдруг померещилось, будто чья-тохолодная, влажная ладонь легко коснулась лица; Лиза невольно отпрянула, нототчас сообразила, что это клуб сырого тумана выплыл из тьмы и прильнул кнедвижимым путникам. Он принес с собою затхлый земляной запах… Этот запахнапоминал что-то, Лиза сразу не смогла вспомнить. А когда поняла, то по плечамее прошла невольная дрожь: он напоминал запах разрытой могилы!
Белесые, чуть видные, жидкие волны тумана или дыма сонноперемещались в глубине хода: смешивались, сплетались, перетекая одна в другую,точно седые пряди, колеблемые ветром. В этом зрелище было какое-то странное,губительное, отвратительное очарование!..
Лиза отшатнулась и чуть не вскрикнула, натолкнувшись настоявшего позади Баграма. Он обнял ее плечи, пытаясь успокоить, но онапочувствовала, как холодны его руки, и, на миг обезумев от слепогонерассуждающего ужаса, метнулась туда, где их нетерпеливо ждала освещеннаяфакелом Гюлизар-ханым.
Все трое молча и быстро пошли, но Лиза смогла заговорить непрежде, чем они отыскали нужный поворот.
– Что это было? – наконец решилась выговорить она.
– Это древний зиндан Гиреев, – чуть слышно ответилаГюлизар-ханым. – Сначала он служил для неверных и других пленных, а потомтуда начали бросать всех осужденных на голодную смерть. Темницы эти известны внароде под именем могил. Тот, кто попадал сюда, никогда более не показывался насвет божий. Ходят такие слухи: тайные норы ведут оттуда в недра Агармыша, гдеблуждают души всех загубленных в темницах, ибо не могут найти выхода наверх, кнебесам. Не знаю!.. Так говорят.
Лиза перекрестилась:
– Спаси их господь!
