Прилетаешь, и что-то состояние дрянное. Как мартышка на снегу.
– А когда ты из Штатов прилетаешь? – улыбнулся Эрик.
– Это отдельный случай. В Штаты, я летаю не на неделю.
Через час Владислав был уже дома. Когда он вошел, первой ему навстречу вышла Ника. Увидев, что она в полном порядке, Владислав с облегчением вздохнул. Она заметила, что на его только что напряженном и хмуром лице появилась улыбка. Он обнял Нику и зарылся лицом в ее волосы.
– Привет, котенок, – целуя ее, ласково сказал он. – Как ты?
– Все отлично. Ужасно по тебе соскучилась, – Ника поцеловала его в ответ. – А ты как? Как долетел?
– Все нормально.
– Ну, может быть, ты хоть пальто снимешь? – услышал Владислав голос Даниила Александровича, в котором сквозила мягкая усмешка.
– Я в нем спать буду, – отрываясь от Ники, ответил Владислав. – Здоров, дядька!
– Здоров, племяшок! Как поездка?
– На славу, – Владислав снял пальто и повесил его. – Давай теперь я себя в порядок приведу.
– Хочешь есть? – спросила Ника.
– Как волк, – Владислав снова ей улыбнулся.
– Я его сдам, – подал голос входящий Сергей. – Он с самого утра ничего не ел. Все утро был злой и несчастный.
– Должно быть, с Куртом расставаться не хотел, – рассмеялся стоявший сзади Эрик. – Ника, дружочек, он изменяет тебе с немцем-перцем.
– Эрик, золотко, – Владислав показал кулак, – молись чтобы я с тобой никому не начал изменять.
Все рассмеялись. Пока мужчины раздевались и проходили в дом, Ника ушла на кухню, чтобы накрыть на стол. Владислав поднялся в спальню, чтобы переодеться и принять с дороги душ. Через четверть часа Ника пригласила всех к столу. Все шутили, смеялись, было весело. Владислав и Сергей рассказывали о поездке. Эрик и Даниил Александрович задавали вопросы по делу. Несмотря на разговор и присутствие посторонних, Владислав не мог отвести взгляда от жены.
Ему казалось, что не виделись они целую вечность. В последнее время она очень поправилась, но с ее хорошеньким личиком ничего не произошло, оно было таким же милым, взгляд таким же по-детски открытым и почти наивным.
Наконец все разошлись, и они остались вдвоем. Владислав обнял Нику и прижал к себе.
– Ты представить себе не можешь, как я скучал, – тихо сказал он.
– Я скучала втройне, – Ника улыбнулась.
– У тебя действительно все в порядке?
– Да, все отлично. Я закончила работу и, если хочешь, дам тебе прочитать. Может быть, мне стоит подумать о досрочной защите?
– Работу я твою почитаю с удовольствием, а о защите мы поговорим попозже. Давай где-нибудь удобненько усядемся и ты мне расскажешь все свои новости.
Они устроились в комнате на втором этаже, напротив спальни. Ника села в углу дивана, а Владислав лег, положив ей голову на колени. Она начала рассказывать ему обо всем, что произошло за неделю. Владислав прикрыл глаза, взял ее за руку, и ему казалось, что никогда в жизни он себя лучше не. Ее голос напоминал ему нежное журчание лесного ручейка, прикосновения – легкие дуновения ветра. И все равно откуда-то рвалась наружу тревога…
Владислав проснулся. За окнами было еще совсем темно, шел снег. В просвете между шторами видно было, как крупные хлопья налипали на стекло. Владислав сел, включил бра. Даже в неярком свете было видно, что лицо Ники залито нездоровым румянцем. Она ворочалась и что-то шептала во сне. Владислав осторожно коснулся ее лба. У Ники поднялась температура. Он посмотрел на часы – было начало шестого. Больше он не спал. В первый момент его охватило даже что-то похожее на панику. Усилием воли он взял себя в руки и лежал, прислушиваясь к неровному дыханию и ворочаньям Ники.
Ника проснулась в половине восьмого. Владислав включил свет, и она зажмурилась и потерла глаза.
– Кажется, мне что-то в глаза попало, – жалобно сказала она. – Режет…
– А ну, дай я посмотрю, – Владислав приподнял ее голову за подбородок и посмотрел в глаза, которые Ника старательно щурила на свету. – Ничего не попало, не три. Я сейчас заварки чайной принесу, примочки сделаем.
– Похоже, что я где-то простыла, – она откинулась назад на подушку. – У меня такое состояние, будто по мне трактором проехали. Все тело болит.
– У тебя, котенок, температура, вот все и болит, – Владислав ласково погладил ее по голове. – Давай градусник поставим?
– Давай, – покорно согласилась Ника.
Владислав принес ей термометр и сделал на глаза примочки с заваркой. Ника лежала тихо.
– Шторы отдернуть или пусть так? – спросил Владислав.
– Отдерни, – Ника вздохнула. – Влад, что теперь будет?
– Ничего, котенок, ничего, все обойдется. Только полежать нужно будет. Давай градусник, – он взял термометр и присвистнул. – Многовато будет!
– Сколько? – Ника убрала примочки с глаз и села.
– Тридцать восемь. Постой-ка, а что с лицом? – Владислав присмотрелся к ее лицу. – Давно тебя обсыпало? Вчера вроде бы этого не было.
– Где? – испугалась Ника.
– Не паникуй. Лоб, щеки, шея. Дай-ка я руки и животик гляну, – он осмотрел Нику. – Так, и здесь то же самое.
– Что это, Влад? – испуганно спросила Ника.
– Ты в детстве корью болела?
– Не знаю, болела ли в раннем детстве, а когда себя уже помнила, не болела. Давай позвоним маме и спросим. Это что, корь?
– Похоже. Только вот неясно, где ты могла ее подхватить? – Владислав взялся за телефонную трубку.
– Не знаю, – тяжело вздохнула Ника. – Вроде бы и детей больных или недавно болевших нет ни у кого… Хотя постой, это очень заразная болезнь?
– Ну, порядочно. Взрослые, правда, болеют нечасто. А что, кто-то заболел?
– Да такая ерунда… Помнишь, я собирала материал для статьи о детях и была в садике? Потом мне нужно было еще кое-что уточнить, я поехала, а они там все в масках, говорят, что у них карантин по поводу кори объявили, и даже одна воспитательница заболела, – вспомнила Ника.
– Тогда есть шанс.
– А ты болел?
– Болел в десять лет. А Алька не болел. Так, подожди, дай я с тещей потолкую…
Глава 85
Почти весь декабрь Владислав провел как в кошмарном сне. У Ники действительно оказалась корь. Следом за ней, через три дня, заболел корью Алик. Болели они оба не очень долго, но довольно тяжело, с высокой температурой, у Алика настолько высокой, что он одну ночь бредил. Но если у сына после кори не осталось никаких осложнений, то у Ники все осложнилось бронхитом. Она кашляла, что называется, до слез, и почти ничем нельзя было унять этот кашель. Кроме того, состояние Аси, лежащей в больнице, значительно ухудшилось, с сердцем было совсем плохо. Ей запретили вставать, но из-за того, что болели Ника и Алик, Владислав не мог даже съездить к ней, разговаривал только по телефону. Нике, когда она спрашивала об Асе, он говорил, что почти все в порядке, чтобы не расстраивать ее. И Лазарев, и он знали, что Ася обречена.
