Из долины показывается небольшой бронетранспортер разведки. Машина медленно следует в направлении высоты 140 и вот уже переваливает через вершину горы. Это трофейная английская модель, мы используем ее как связную машину.
Треск выстрела нарушает утреннюю тишину — связная машина обстреляна танком, укрывшимся на огневой позиции среди деревьев. Затаив дыхание, слежу за тем, что же будет дальше. Разведывательная бронемашина резко берет на юг и на предельной скорости несется через поля. Миновав довольно крутой спуск, она попадает под огонь неприятельского танка. Вот так дела! Каким образом на высоту смог пробраться вражеский танк? Предчувствуя недоброе, бросаюсь к полевому телефону и вызываю Вюнше.
Тот уже привел в готовность своих танкистов и дожидается возвращения оберштурмфюрера Майтцеля, отправившегося наладить связь с трофейным танком из ударной группы Вальдмюллера. Майтцель докладывает: «На высоте наших войск нет — она занята вражескими танками».
У меня мурашки ползут по спине. Если все так, как докладывает Майтцель, то ударная группа Вальдмюллера в полном составе испарилась. Исчезла без следа. Но такого быть не может. Во всяком случае, донесений от нее до сих пор не поступало.
Майтцель снова возвращается на разведмашине, чтобы все-таки убедиться, что к чему. Едва он переваливает через вершину горки, как в его машину попадает снаряд. Не успевает он выбраться наружу через верхний люк, как его тут же окружают пехотинцы противника и берут в плен.
Боевая разведка быстро вносит ясность. Ударная группа неприятеля овладела высотой и теперь господствует над местностью, над всей низиной у Лезона. Такое опасное положение следует немедленно ликвидировать — нам во что бы то ни стало необходимо удержать этот участок до подхода 85-й пехотной дивизии. Дело в том, что участок у Лезона обеспечивает уникальную возможность для обороны севернее Фалеза. Короче говоря, вперед, и без лишних разговоров — высоту необходимо вырвать из рук союзников!
За исключением так называемой ударной группы Краузе, по численности это подразделение не дотягивает и до роты, находящейся на позициях восточнее высот 140 и 183, на противоположном от нас склоне горки нет ни единого немецкого солдата. И на шоссе Кан-Фалез всего парочка танков охраны на высоте Кенэ. Иными словами, Фалез снова оказался без действенной защиты.
Вюнше срочно собирает свои старые кадры танкистов, в двух словах объясняет им, что к чему, указывая на высоту 140. Наш замысел — атаковать ее с запада несколькими «тиграми» и 15 «пантер» пустить с востока. Пока наши «тигры» неторопливо выбираются из-за деревьев лесного массива и направляются к высоте, «пантеры» по тянущейся через долину дороге мчатся к участку Краузе, где им предстоит развернуться. Пока танки на марше, высота подвергается минометному и артиллерийскому обстрелу. Наша батарея 8,8-см орудий тщетно дожидается трофеев — вражеские танки не рискуют перевалить через вершину высотки. Два «тигра» сумели незаметно подобраться к противнику через густой кустарник и теперь у него во фланге. 8,8-см орудия выплевывают первые снаряды, и тут же два «шермана» с грохотом взлетают на воздух. Вражеские танки, заметив наконец наши «тигры», яростно поливают их огнем. В бою участвует 5 наших машин этого типа. Наши танкисты в полной мере используют превосходящую огневую мощь «тигров», поджигая все новые и новые танки союзников. В небо поднимаются хорошо знакомые клубы черного дыма.
Я вблизи группы «тигров» и внезапно замечаю первые танки батальона Юргенсена. Враг взят в клещи! Он сдавлен и с запада и востока. Умелое использование огневой тактики обеспечит нам победу! Мы обстреливаем каждый кустик, каждое деревце, любое подозрительное место. И так по всему склону высоты. Тут и там дымятся «шерманы» — сколько же их здесь?! Пехотинцев у нас нет, так что некому сейчас очистить от противника поросший деревьями северный склон цепи высот. Вот-вот должна подоспеть рота самокатчиков 85-й пехотной дивизии.
И тут в небе мы замечаем штурмовиков. Уж не по нашу ли душу они здесь? Или у них другие задачи? Становится страшно за разбросанные на открытой местности танки — наши машины для вражеских пилотов как на ладони. Самолеты, развернувшись, обрушиваются на ударную группу канадцев, не трогая ни «тигров», ни «пантер». В считаные минуты все вокруг заволакивает дымом от разрывов снарядов, мелких бомб и подожженных танков. Наши «тигры» и «пантеры», воспользовавшись суматохой, быстренько овладевают высотой. Цепь холмов становится похожей на кладбище танковой техники.
Около 11 часов наблюдаю парочку полугусеничных бронетранспортеров. Выехав из лесу, они тут же спешат на север. Один из стоящих поблизости от меня «тигров» не имеет возможности пальнуть по ним — густые деревья мешают, и обоим бронетранспортерам удается улизнуть. Позже из показаний пленных узнаю, что один из бронетранспортеров перевозил в тыл раненого подполковника А. Дж. Хэя из полка «Алгонкин». А командир ударной группы союзников подполковник Д. Дж. Уортингтон погиб во второй половине того же дня.
Когда прибывает рота самокатчиков 85-й пехотной дивизии, танки продвигаются к просеке и оттесняют канадцев. В этой критической ситуации и с использованием сил авиации оказавшийся в руках врага оберштурмфюрер Майтцель выступает с мирной инициативой — прекратить огонь! При падении из башни Майтцель сломал руку и оказался вместе с канадцами под нашим ураганным огнем. Оберштурмфюрера перевязали и вообще, надо сказать, обходились с ним с рыцарским великодушием. Его идея была с благодарностью отклонена. Но, когда в результате атак с воздуха и артиллерийского огня потери канадцев стали катастрофически возрастать, предложение Майтцеля все же было принято.
Майтцель привел 21 канадского солдата и 2 офицеров на позиции ударной группы Краузе. Около 15 часов оберштурмфюрер с группой из 23 канадцев явился на командный пункт дивизии. Среди пленных оказался капитан Ренуик из 28-го танкового полка (полк «British Columbia»). И мы с этим Ренуиком добрых полчаса делились мнениями о бессмысленности войны. Капитан произвел на меня положительное впечатление. О текущих боевых действиях он не сказал ни слова. Из допросов пленных и из бесед канадцев с Майтцелем выяснилось следующее.
Наша контратака днем 8 августа сумела остановить наступление противника. В результате этого он решил перейти к обороне у Сен-Сильвена (1-я польская танковая дивизия) и под Сэнте (4-я канадская танковая дивизия). В попытке вновь овладеть инициативой 4-я канадская танковая дивизия, 28-й танковый полк (полк «British Columbia») и 2-я пехотная рота полка «Алгонкин» решили атаковать высоту 195 северо-западнее Потиньи ночью. Это дало бы возможность прорвать узкое дефиле между Лезоном и Лезом и обеспечило бы стремительный прорыв. Но вследствие потери ориентировки в темное время суток ударная группа овладела незанятой высотой 140, а не 195. Майтцеля спрашивали насчет какого-то там «большого асфальтированного шоссе», которое искали и не могли найти канадцы. Таким образом, танковая группа неприятеля обошла группу Вальдмюллера, намеревавшуюся захватить высоту 140. Вальдмюллер оказался оттеснен на восток и стал дожидаться наступления темноты, чтобы потом уже спокойно выбраться к позициям своих. В аналогичной ситуации оказалась и рота сопровождения дивизии, которую обошли поляки.
