Боевое применение 8-й американской армии не позволило оказать влияние на контратаку. Ударная группа Вальдмюллера приближается к лесному массиву и вступает в бой с польскими пехотинцами. Свирепая танковая дуэль происходит между нашими «тиграми» и бронемашинами 4-й канадской танковой дивизии. Временами «тигры» просто не узнать. Меткий огонь артиллеристов сосредоточен на них и «пантерах». Между тем мы уже вновь занимаем наши недавно оставленные позиции в руинах Сэнте. Теперь этот населенный пункт подвергается атаке с севера, а также артобстрелу канадских танков. Благодаря умелому обеспечению флангов силами нескольких «тигров» группы Витмана «шерманы» предпочитают не приближаться к Сэнте. Примерно в километре мы замечаем интенсивное передвижение противника в направлении Бретвиль-сюр-Леза. Одна атака неприятеля за другой захлебываются у нашего фронта. Нам чудовищно везет — неприятель не провел ни одной массированной атаки. Рота сопровождения дивизии докладывает о местонахождении западнее Сен-Сильвена. Она сражается с передовыми частями 1-й польской танковой дивизии и уже успела вывести из строя не один вражеский танк. Поляки предпочитают отсиживаться в лесу возле Крамниля. Только потом мы узнаем, что эта схватка была для поляков боевым крещением.
Бой продолжается уже несколько часов. Южнее Сэнте устроен сборный пункт для раненых. Под огнем противника их отправляют в тыл. К вечеру убеждаюсь, что ни корпус, ни армия подкрепления присылать не собираются. Хотя на парочку «тигров» рассчитывать все же можно. Если бы только группе Краузе вовремя успеть в Потиньи и подготовить там промежуточную позицию! Но от Краузе вестей никаких.
Боевая разведка докладывает о падении Бретвиль-сюр-Леза. 2-я канадская пехотная дивизия под командованием генерал-майора Л. Фаулкса сумела одолеть сопротивление остатков 89-й дивизии. Нечего и говорить о какой-то согласованной и спланированной обороне населенного пункта. У защитников Бретвиль-сюр-Леза не было противотанковой артиллерии, как и вообще артиллерии.
Бой севернее и восточнее Сэнте затягивается до наступления темноты. Это просто чудо, что канадцы, имея такие силы, просто не раздавили нас. Наши танки, переваливаясь с боку на бок, шествуют по раскисшей глинистой земле будто линкоры в открытом море. Наверняка наступавший неприятель проникся невольным уважением к их орудиям. 4-я канадская танковая дивизия под командованием генерала Китчинга так и не смогла одолеть горсточку бойцов-мотопехотинцев. Сэнте все еще в руках нескольких десятков безымянных защитников. После потери Бретвиль-сюр-Леза враг стоит глубоко во фланге ударной группы Вальдмюллера и героически обороняемого Сэнте. Поэтому 12-я танковая дивизия СС решает под покровом темноты перебросить ударную группу на участок Лезона и удерживать там позиции до прибытия 85-й пехотной дивизии. Защитники Сэнте и ударная группа Вальдмюллера без затруднений отходят от врага. Отход их прикрывают танки, потом машины направляются в лес у Шато-Кэне, где поступают в распоряжение дивизии.
Строго на юг от Сэнте встречаю командующего 89-й пехотной дивизией. Вероятно, этот день — самый тяжелый за всю военную карьеру генерала. Он все еще не может поверить, что от его дивизии осталось лишь несколько десятков бойцов. Вскоре после полуночи мы вместе уходим из Бретвиль-ле-Рабе. Таким образом, мы, танки прикрытия — последними из немецких военных покидаем 8 августа район боевых действий.
На командном пункте дивизии Губерт Майер докладывает, что ударная группа Краузе смогла выйти из боевого соприкосновения с противником под Гримбоском лишь к вечеру 8 августа и только сейчас вышла к указанным позициям.
Вид у мотопехотинцев и офицеров представляет собой удручающее зрелище. Начиная с 6 июня люди непрерывно в боях, сейчас они на пределе физических возможностей. Эти полутрупы готовы забыться мертвым сном, едва коснувшись нормандской земли.
Мы не раз за последние несколько недель говорили о бесперспективности продолжения сопротивления, проклиная войну и ужасы для человечества, с ней связанные. Но почему мы в таком случае не положим конец всему этому? Почему до сих пор продолжаем бессмысленно сопротивляться? Мы лихорадочно ищем ответ на этот вопрос. Офицеры и бойцы ясно понимают, что впереди нас ждет поражение. Но, невзирая на это, никто не помышляет сложить оружие и спасать себя. Политические цели союзников пугают куда сильнее, чем гибель на поле битвы. Гибель давным-давно утратила присущие ей страхи — мы в ней усматриваем провидение Божье и тем самым избавление от всех тягот. И мы, свято веруя в необходимость до конца исполнить долг перед родиной, даже в этом безвыходном положении продолжаем борьбу. При свете свечи пишу поздравление своей младшей дочери — ей через несколько дней исполнится год.
Приказ по дивизии об обороне участка Лезона:
Ударная группа Краузе обороняет высоты севернее Мезьера и Рувра, включая высоту 132;
2 Ударная группа Вальдмюллера обороняет участок от высоты 140 до высоты 183 на шоссе Валез — Кан;
3-й батальон 26-го полка обороняет высоту 195 в 2 километрах севернее Потиньи силами всех собранных подтягивающихся остатков 89-й пехотной дивизии;
Танки 12-й танковой дивизии и 501-й корпусной батальон «тигров» под командованием командира 12-го танкового полка СС (Вюнше) сосредоточились в лесу у Кенэ до получения дальнейших распоряжений;
Артиллерия занимает позиции южнее Лезона с таким расчетом, чтобы контролировать весь участок дивизии;
Рота сопровождения дивизии остается в распоряжении дивизии в районе Потиньи;
Командный пункт дивизии располагается в 1 километре восточнее Потиньи у Тамбо-Де Мари Жоли.
Группа Ольбеттера во второй половине дня 8 августа расположилась для обороны на высоте 185. Численность группы существенно возросла за счет привлечения разрозненных остатков 89-й пехотной дивизии. Артиллерия заняла позиции также 8 августа в 22 часа. Около 3 часов утра командир танкового полка докладывает о том, что танки сосредоточены под Кенэ. От группы Вальдмюллера и штабной роты дивизии пока что сведений не поступало.
Еще до наступления рассвета я поднимаюсь на высоту Тамбо-Де Мари Жоли и вслушиваюсь в предутреннюю тишину. Пока что все спокойно и на участке Лезона, природа безмятежно дремлет. В бинокль изучаю покрытый высотами участок местности. У склона в отдалении на полях все спокойно, верхушки редких сосенок на гребне возвышенности уже золотят первые лучи солнца. Даже капли росы на травинках переливаются всеми цветами радуги, позволяя хоть на пару секунд отвлечься от страшной военной повседневности. Птицы, заливисто щебеча, приветствуют наступление нового дня.
Но эта безмятежность обманчива — я до сих пор не заметил ничего подозрительного, тем не менее я хорошо понимаю, что вот в этом лесочке у Кенэ стоят наши «тигры» и «пантеры», готовые в любую минуту пойти в бой. Где-то там в некошеной пшенице застыли в напряженном ожидании сигнала к атаке мои боевые товарищи. Справа от меня грозно глядят в небо стволы 8,8-см пушек — и они дожидаются своих жертв.
Да и на неприятельской стороне та же картина — десятки орудий и минометов ощерились на нашу видавшую виды дивизию, и вот-вот загудят двигатели танков, может, уже в следующую секунду офицеры союзников отдадут приказ об атаке. Да, покой этот призрачен — вскоре его сменит исступленная пляска смерти.
