— Заткнись, Маркус! — прошипел Юнатан. — Нам не о чем больше говорить с этой долбаной шлю…
Она пнула его ногой по колену, и он свернулся клубком.
— Ты бы выбирал слова, Юнатан. Подумай сам, что говорят на этом сайте о моей психической неуравновешенности. Такой умный мальчик, как ты, легко мог бы рассчитать, что произойдет, если я разобью вашу камеру, а затем заявлю, что из соображений самообороны мне пришлось столкнуть вас обоих с крыши.
Она заметила, как глаза его округлились, как он вглядывается в ее лицо, ища признаки того, что она шутит. Она схватила его за куртку и поволокла к краю.
Внизу уже собралась толпа.
— Вы терроризировали меня несколько недель… — продолжала она, поднеся губы к самому его уху. — Провоцировали других писать обо мне всякие гадости, чуть не сбили меня насмерть, угрожали расправой моему брату…
Ребекка подтащила Юнатана еще ближе к краю. Несмотря на завывание и грохот новогодних фейерверков, она слышала, как он ловит ртом воздух.
— Не так ли? Машина перед моим домом — это были вы?
— Да! Да, черт подери! — крикнул он. — Мы просто с-следили с тобой. А ты стала на нас н-наезжать…
— …Вы испугались и рванули в панике?
Юнатан нервно кивнул, не сводя глаз с брусчатки далеко внизу.
— А мой брат, какое он имеет ко всему этому отношение?
— Случайность. Он просто пришел к нам в магазин… А потом все стало на место…
Ребекка втащила Юнатана Лунда обратно на платформу и толкнула на пол рядом с компаньоном.
— А все это? — Она кивнула головой в сторону крыши дворца. — Это чья идея?
— Мой брат — офицер полка «И-один», — промямлил Маркус. — Он привел меня сюда летом, когда они спускали флаг.
— Стало быть, вы ожидали, что я поверю, будто там, на краю, сидит Хенке? И буду умолять вас сохранить ему жизнь, а вы все это заснимете — это я поняла. Но как вы надеялись сами выйти сухими из воды?
Парни переглянулись, но ни один из них не произнес ни слова. На несколько секунд Ребекка задумалась.
— Дошло, — проговорила она. — Вас сняли бы с крыши дворца в наручниках, вы попали бы в телевизор и в газеты — прекрасное завершение вашего маленького проекта. Поскольку у вас на самом деле не было заложника, вы отделались бы штрафом или условным наказанием. Я обманута и оплевана, а вы знамениты. Ну что ж, еще не поздно!
Она поставила их на ноги, отвязала веревку, на которой держался флаг, и, прежде чем они поняли, что она задумала, продела свободный конец веревки через их скованные наручниками руки. Затем закрепила веревку, обмотав ее вокруг флагштока, и толкнула обоих парней к балюстраде с такой силой, что они рухнули, не устояв на ногах.
Дикий отчаянный вопль на два голоса, затем веревка натянулась и дернулась, так что они повисли в воздухе над улицей, хотя их колени по-прежнему касались края.
Ребекка увидела, как внизу в толпе защелкали вспышки мобильных телефонов.
— Улыбнитесь и помашите ручкой, ребята! — сказала она. — Вы прославились.
Ребекка подошла к сумке, достала видеокамеру и после некоторых усилий вытащила из нее карту памяти.
На лестнице по пути вниз она встретила парламентера, а позади него виднелась группа захвата в черной униформе.
— Всё под контролем, — заявила она и помахала своим полицейским удостоверением. Потом указала на телефон, который мужчина держал в руке. — Но вы можете позвонить Тоббе Лунду из патруля первой очереди и попросить его прийти забрать своего сына. Кстати, скажите ему, чтобы прихватил две пары сухих штанов…
Глава 43. All Your Bases Are Belong to Us[143]
В то самое мгновение, как с него стащили мешок, мир взорвался разноцветными красками, воем и грохотом. Ему понадобилось полсекунды, чтобы сообразить, что часы пробили полночь, и еще полсекунды, чтобы понять, где он находится.
В семидесяти метрах над городом. Влажные мостовые Свеавеген внизу между его болтающимися ногами и всего пара дециметров бетонного края у него под задницей, не дающего ему упасть вниз.
Нога, упиравшаяся ему в спину, надавила сильнее, уменьшив расстояние до края вдвое и превратив его живот в комок смертельной паники.
Эйч Пи попытался откинуться назад, удерживая центр тяжести над краем пропасти, но нога не давала ему этого сделать, неумолимо толкая его к краю.
— Ты наслаждаешься видом, герой-любовник? — шепнула ему на ухо София, в то время как стокгольмское небо у него над головой взрывалось бесчисленными фейерверками.
— В правом кармане брюк флешка! — закричал он, пытаясь перекричать грохот. — Не сбрасывайте меня!
Его ягодицы медленно скользили все ближе к краю, поскольку Элрой продолжал толкать его.
Внизу под ними заполнялась радостными гражданами улица, от которой его отделяло девятнадцать этажей.
— И что ты собирался с ней сделать, малыш Хенрик? — спросила София, поднеся губы почти к самому его уху.
— Вставить в сервер, запустить вам «трояна», — всхлипнул он. — Пожалуйста, пожалуйста, не сбра…
Внезапно его ягодицы утратили контакт с бетонным основанием и соскользнули с края.
Но едва он издал предсмертный крик, Элрой поймал его и втащил обратно на крышу. Они оставили его лежать, обыскивая карманы.
Флешку они забрали в первую очередь.
* * *
Она оказалась права почти во всем.
МейБей и Тоббе были взаимосвязаны.
Но вместо мускулистого патрульного полицейского в темной униформе за личиной ее интернет-преследователя скрывались два прыщавых подростка, слишком много пялящихся в телевизор. Именно цитаты из фильмов в конечном итоге навели ее на след. Судья Дредд, Клинт Иствуд, «Таксист» — все это отдавало подростковыми фантазиями. Когда у нее в голове возникло имя Юнатана Лунда, осталось лишь проверить его профиль в «Фейсбуке» — и точно, все фильмы аккуратным списком значились там в разделе информации о нем вкупе с тем фактом, что он учится в профильной гимназии телекоммуникаций. «В Интернете можно притворяться кем угодно, — подумала она. — Но и правда там тоже есть, надо только знать, где искать…»
Кстати, что касается поисков…
Ребекка достала мобильник и набрала номер.
— Где вы? — спросила она, когда ей ответил мужской голос.
* * *
Они вели его, окружив с двух сторон, как собаки гонят овцу.
Элрой держал его за плечо, однако в этом, строго говоря, не было необходимости. Правда, с его рук срезали скотч, но он был совершенно обессилевший. Шок от электропистолета, которым его пригвоздили, еще не прошел до конца, тело едва повиновалось ему, а сцена на крыше окончательно сломила его.
