ощущения, что вам двоим суждено быть вместе, и случившееся было ужасной ошибкой.
Мэриан грустно улыбнулась.
– Ты молода и все еще наивно веришь, что любовь побеждает все. Я тоже так думала миллион лет назад. Однако с тех пор стала мудрее. – Мэриан помолчала, грустно качнув головой. – Иногда любовь побеждает. Но чаще всего это не так.
Эшлин обдумала ее ответ. Душевная боль Мэриан была почти физически ощутимой, несмотря на ее попытки притвориться, что страсти давно улеглись. Она сочувствовала Мэриан, но не могла не возразить.
– Я далеко не так наивна, как вы полагаете, – сказала она. – И все знаю о разбитых надеждах. О том, как ранит предательство того, кому доверил свое сердце, и как хочется спрятаться от всего мира, потому что коришь себя за эту колоссальную ошибку. Я это узнала, сама совершив такую ошибку. Отдала свое сердце тому, кто никогда меня по-настоящему не любил. Но в вашей ситуации все иначе. Хеми любил вас, Мэриан. И, уверена, никогда не переставал любить. Точно так же, как, подозреваю, и вы никогда не переставали любить его.
Мэриан сидела с каменным лицом, отказываясь подтвердить или опровергнуть слова Эшлин.
– Вы могли бы найти его, Мэриан. Это несложно. И наконец сказать ему правду. Все, что вы мне сейчас рассказали. Не ради Хеми или Закари, а ради себя. В этом Дикки был прав. Что бы ни случилось много лет назад, что бы ни произошло в дальнейшем, вы оба заслуживаете правды.
– Ты говоришь так, будто думаешь, что есть какой-то путь в прошлое и словами можно исправить то, что случилось более сорока лет назад. Но нам не суждено увидеть счастливый финал, Эшлин. Не было суждено тогда и уж точно не будет сейчас.
– Речь не о счастливом финале, – ответила Эшлин. – А о решении отпустить гнев и чувство вины, оставить их позади. И еще о прощении.
– Прощении… – тихо повторила Мэриан, не глядя ей в глаза. – Так легко произнести это слово, но так трудно его добиться. Прощение означало бы, что у меня останутся только воспоминания, лишенные, как ты говоришь, гнева и чувства вины, а я не уверена, что смогу вынести их в таком виде.
Эшлин понимала. Ей слишком хорошо было знакомо стремление скрыть воспоминания за гневом, чтобы избежать горечи и самообвинений. Однако она также помнила почти мгновенное чувство свободы, которое испытала, поняв, что способна простить Дэниела. Он умер почти четыре года назад, и ему все равно – однако для нее шанс отпустить прошлое имеет значение. Эшлин сделала сознательный выбор: перестала наказывать себя. Мэриан могла бы поступить так же.
– Никто не в силах изменить прошлое, – мягко сказала Эшлин. – Как бы нам этого ни хотелось. Но мы можем простить. Нужно только решиться. Простить Хеми. Простить себя за то, что скрыли от него Закари. Принять, просто как факт, что в прошлом вы сделали выбор, который на тот момент был правильным для вашей семьи, даже если сегодня вы поступили бы иначе.
– Имеешь в виду, снять с себя ответственность.
– Нет, это не…
Прежде чем Эшлин смогла объяснить дальше, появился Итан.
– Извините, времени ушло больше, чем я ожидал. Лида проснулась, как только мы вошли, и решила, что я должен ее уложить и почитать книжку. Но всего после одной страницы «Спокойной ночи, Луна» снова уснула. Такая милашка.
К удивлению Эшлин, Мэриан сразу же поднялась.
– Я и не заметила, что уже так поздно, – сказала она, указывая на опустевший зал. – Думаю, работники ресторана ждут, когда мы уйдем, чтобы они могли прибраться и тоже пойти домой. А вам двоим еще долго ехать обратно. Кажется, Итану завтра с утра надо на работу?
Эшлин взяла сумочку и встала, жалея, что они не успели договорить. Лишь недавно она познала силу прощения и поняла, что это не только освобождает другого от вины, но и приносит исцеление тому, кто прощает. Хотелось бы, чтобы и Мэриан тоже в этом убедилась.
Тем не менее Эшлин удалось изобразить улыбку.
– Большое спасибо за ужин, Мэриан. С вашей стороны было очень любезно позвать и меня.
– Боюсь, вечер закончился не на самой яркой ноте. Теперь, зная все мои секреты, вы двое, вероятно, жалеете, что мы вообще повстречались.
Итан бросил на Эшлин вопросительный взгляд, но сразу же повернулся к Мэриан:
– Вы шутите? Шесть недель назад у меня не было ни единого родственника. А сегодня уже есть тетя, куча двоюродных братьев и сестер и приглашение на Хануку. Теперь попробуйте от меня избавиться!
Мэриан засмеялась и похлопала его по руке:
– Если планы изменятся и завтра вечером вы все-таки сможете приехать, буду рада. На церемонии, конечно, смертельно скучно, но кормят вкусно, честное слово.
Все вместе они вышли в вестибюль и остановились, чтобы попрощаться. Мэриан удивила их, заключив обоих в крепкие объятия.
– Позаботься об этой девушке, Итан. Подозреваю, она – настоящее сокровище.
Эшлин была тронута теплотой и искренностью в голосе Мэриан. Она боялась, что перешла черту, говоря откровенно, даже слишком дерзко, о том, что ее не касалось. Вероятно, она все-таки дала Мэриан пищу для размышлений.
Итан улыбнулся, глядя на Эшлин.
– Обещаю.
– Я серьезно. – Мэриан обхватила его лицо ладонями и посмотрела ему прямо в глаза. – Скажу тебе то, что сказала твоему отцу много лет назад. Не позволяй ничему встать между вами. – Затем она отступила назад и подмигнула Эшлин. – Теперь пойду лягу, чтобы к завтрашнему мероприятию сон вернул мне красоту. В моем возрасте на это уходит все больше и больше времени.
Итан взял Эшлин за руку, и вместе они с восхищением наблюдали за Мэриан, идущей через вестибюль к лифтам. Несмотря на пережитые ею потери, Мэриан Мэннинг не переставала верить в любовь.
Глава 20
Мэриан
«В чтении мы находим новых друзей».
Оноре де Бальзак
2 ноября 1984 г. Бостон, Массачусетс
Еще раз приглаживаю волосы, поправляю нить жемчуга на шее, пытаясь обрести уверенность. Из-за вчерашнего разговора с Эшлин я не спала до самого рассвета. Совсем не то, что мне нужно в свете предстоящего испытания. Похоже, мой внучатый племянник выбрал женщину, у которой есть голова на плечах и которой довелось пережить немало душевных страданий.
Спустя сорок три года моя тайна раскрыта. Я лишила человека, которого когда-то любила, общения с сыном. Когда Эшлин выслушала мою историю, на ее лице не было осуждения, только искреннее сочувствие. Редкое качество. Однако то, о чем она меня просила, невозможно. Простить спустя столько лет? Ради себя, сказала она. Как это может быть ради меня? Мое горе стало так привычно, что я не знаю, как жить без него. И все же продолжаю обдумывать ее слова, пока присоединяюсь к Илезе и девочкам за нашим столиком возле сцены.
Чувствую, начинает болеть голова. В бальном зале душно, воздух пропитан ядовитой
