Кива оторвала взгляд и обратила лицо к смотрителю. Сердце у нее в груди пульсировало в ожидании его следующих слов.
– Так как Д24Л103 неимоверно хотел присоединиться к тебе в третьей Ордалии, мы решили, что он разделит твою судьбу и в четвертой.
Взгляд Кивы метнулся обратно к Джарену, и несмотря на бурю эмоций, которую она из-за него испытывала, в ее душе зажегся свет надежды. Ей не придется проходить Ордалию одной. Он будет с ней – он и его стихийная магия.
Однако потом Джарен посмотрел на Наари, и Кива перевела взгляд следом. Надзирательница смертельно побледнела: казалось, еще три секунды – и она достанет мечи из ножен и исполосует всех в этой комнате, лишь бы защитить своего подопечного.
Кива уже боялась, что кровопролития не избежать, но тут Джарен слегка качнул головой, и Наари разжала кулаки. Его безмолвный приказ заставил ее поджать губы, но клинки она доставать не стала.
Кива вздохнула с облегчением – хотя, с другой стороны, она бы с удовольствием посмотрела, как Наари разорвет Рука на части – и повернулась обратно к смотрителю.
А тот тем временем медленно расплывался в улыбке, и от дурного предчувствия у Кивы внутри все сжалось. Она была так поглощена наблюдением за Наари с Джареном, что даже не заподозрила подвоха в том, что Джарена отправят вместе с ней в качестве наказания.
Рук не заставил себя долго ждать. Всего четыре слова раскрыли их судьбу:
– Поздравляю, вы умрете вместе.
А затем, второй раз за две недели Киву ударили по голове, и она погрузилась обратно в темноту.
* * *
Как только Кива пришла в себя, она первым делом прижала пальцы к шишке на затылке и поморщилась от боли, сквозь бой барабанов в голове стараясь включить мозг. Хорошо, что она вообще еще способна думать: сотрясения мозга – страшная штука, и даже короткая потеря сознания может нанести мозгу непоправимый ущерб. Киве вообще везло в последнее время, пусть даже ноющая голова и бурлящий от голода желудок с ней бы не согласились.
Сквозь боль и тошноту Кива поднялась на ноги и попыталась осмотреться. Где бы она ни оказалась, вокруг стояла кромешная мгла. В первое мгновение Кива запаниковала, что ослепла из-за травмы головы, затем – что ее кинули обратно в карцер. Однако потом включились остальные органы чувств, и она почувствовала иной запах, иную атмосферу. Воздух здесь не отличался свежестью, но и не был мерзким, как в Бездне. Пахло… влагой. Затхлостью. Землей. И хотя тепла Кива особо не ощущала, здесь ее не пронизывал холод, как последние две недели. И чувствовалась определенная сырость.
Она вытянула покрывшиеся мурашками руки, чтобы ощупать пространство вокруг – может, это позволит ей понять, куда ее бросили, или хотя бы развеет зародившиеся у нее в душе дурные предчувствия. Размахивая руками, Кива медленно двинулась вперед, но не успела сделать и двух шагов, как споткнулась и вслепую упала.
Она приземлилась не на землю.
Она приземлилась на что-то твердое и одновременно мягкое.
Что-то, что застонало под ней и задвигалось.
Кива уже знала, что это.
Кто это.
Она поспешно выпуталась из Джарена в темноте и отползла назад, ненароком толкнув его локтем, отчего тот снова застонал.
– Извини! – Меньше всего на свете ей сейчас хотелось перед ним извиняться, но слово вырвалось машинально.
– Кива? – отозвался Джарен хрипло: он тоже слишком давно ничего не говорил. – Это ты?
Ей хотелось ядовито спросить, кто бы это еще мог быть, но она придержала язык и ответила лишь:
– Да, это я.
Раздался еще один тихий стон, и, судя по шороху, Джарен сел.
– Голова как будто на две части раскалывается, – пожаловался он.
Кива не стала сообщать, что она чувствует себя точно так же. Она вообще не знала, что ему говорить.
– Погоди, – продолжал Джарен. – Дай-ка я…
Кива отпрянула и закрыла лицо, когда рядом вспыхнуло пламя и парящий огненный шар осветил пространство вокруг. С непривычки глаза у нее заслезились, но потом она все же сумела осмотреться, и ее худшие опасения подтвердились.
– Мы в тоннелях, – почти что недоуменно озвучил ее мысли Джарен, оглядываясь вокруг.
Кива окинула его взглядом, и ей показалось, будто она видит его впервые. Принц, замаскированный заключенным, в тех же одеждах, что и две недели назад, но теперь запятнанных кровью. Его кровью. Если бы Кива не знала, кто он на самом деле, если бы не видела доказательство, висящее в воздухе прямо перед ней, она бы в жизни не поверила, что он принц.
– Кива, ты меня слышала? – Джарен повернулся к ней, и что-то в ее взгляде заставило его застыть.
– Ты должен был мне сказать.
Эти пять слов вырвались откуда-то из глубины ее души. Откуда-то, где последние восемь дней копилась обида от предательства. Откуда-то, где последние десять лет переплетались ее боль и одиночество.
– Кива…
– Ты должен был мне сказать! – повторила Кива, вскочив. Она не собиралась вести этот разговор, сидя на земле.
Джарен с трудом поднялся за ней следом: сначала встал на колени, и только затем уже на ноги. Скулы его свело от боли, а лицо стало призрачно-бледным. Но Кива, заглушив кричащие лекарские инстинкты и дав волю гневу, даже не потянулась ему помочь.
– Я пытался сказать, – пропыхтел Джарен, прижимая руку к животу. Одним плечом он прислонился к известняковой стене, чтобы собраться с силами и не упасть. – В саду, перед тем как мы нашли Типпа. Я хотел тебе тогда все объяснить.
– До или после того, как собирался меня поцеловать? – резко спросила Кива. Она помнила все как наяву: лицо Джарена всего в нескольких сантиметрах от ее, шепот его дыхания на ее губах. Кива отбросила это воспоминание, отказываясь признавать всколыхнувшиеся в ней чувства.
– До, – Джарен говорил с ней мягко, успокаивая ее, как дикое животное. – Я уже некоторое время собирался тебе во всем признаться, но все не находил нужного момента. Я бы не дал нашим отношениям зайти дальше, пока ты ничего не знаешь.
– У тебя было девять недель, Джарен! – крикнула Кива, хотя последние две недели они оба провели в раздельных карцерах. – Да и с той ночи в саду до каменоломни тоже немало дней прошло. Ты же в любой момент мог мне все рассказать. Ты в любой момент должен был мне все рассказать.
– И что бы я тебе сказал? – На смену спокойствию Джарена пришел гнев. – «Кстати, я все это время тебе врал. Пожалуйста, не ненавидь меня за это»? Ага, конечно, а ты бы взяла и не обиделась.
– Естественно, я бы обиделась! – воскликнула Кива так громко, что по тоннелю пробежало эхо.
Где-то на задворках ее сознания мелькала мысль, что надо сосредоточиться на Ордалии землей, выяснить, где они и как выбраться на поверхность, пока не закончился данный им час. Но в Киве кипело столько эмоций, что она не могла думать ни о чем, кроме стоящего перед ней человека. Стоящего перед ней принца.
