class="p1">Но на самом деле Нижний мир отличался от других земель не пейзажами, не редкими растениями, а магией, которой был пропитан сам воздух. Порой Ра казалось, что если закрыть глаза и прислушаться, то можно ощутить эту древнюю силу: будоражащую, страшную, пахнущую лесом и звучащую барабанным боем.
Ночью Ра и остальные остановились переночевать в поле, заросшим цикорием.
Проснувшись, Ра увидела, что у погасающего костра стоит девушка с длинными прозрачными волосами и блестящей в лунном свете кожей. На ней не было одежды, как и не было глаз… Но что-то чарующее сквозило в каждом её движении.
Ра не заметила, как поднялась и подошла к ней, как незнакомка, которая оказалась выше её на полголовы, протянула к ней руки и…
Вэриат вовремя оказался рядом.
Словно истекая кровью, незнакомка покрылась чёрными тяжёлыми каплями, а затем ударилась оземь и исчезла в жёстких стеблях цикория.
— Это был Отголосок, — объяснил Вэриат. — Нет, не Дух, как ты могла подумать, а проклятие. Её ещё называют призраком древней ведьмы, которую казнили люди, привязав её к сухому дереву и подпалив его. Тогда случился большой пожар, сгорело поле и дом ведьмы, а так же пол-леса, на который Сабри перекинула пламя в месть за свою смерть. Она хотела, чтобы огонь добрался и до поселения людей, но кто-то успел метнуть в лицо ведьмы нож, и Сабри, лишившись глаз, не смогла завершить проклятие. Сгорев, она оставила на земле свою боль и злобу, а так же ту часть магии, в которой видела красоту. Признаюсь, то, что осталось после неё, я тоже считаю красивым…
— Зачем она это сделала? Ради мести? — Ра вернулась к костру и подкинула в него веток. Разгоревшийся огонь разогнал остатки морока, что нагнал на неё Отголосок.
— Какая же это месть? Коснись она тебя, пролежала бы ты в бреду пару дней и всё, что с того? Да и ради мести творить проклятие, длившееся сотни лет… Глупо, её обидчики уже мертвы давно. Нет, просто она по-своему увековечила своё имя. Оставить после себя следы на земле желание не только таких, как мы, но и людей, не так ли?
— Да, думаю, так, — ответила Ра. — И очень надеюсь, что всё же большинство, чтобы о них вспоминали, хотят сделать что-то стоящее, а не просто любой ценой прославить своё имя.
— Ты пытаешься верить в лучшее, Ра, — он стоял за краем светового круга от костра, и казался ей тенью. — Что будет с тобой, когда разочаруешься в мире, когда увидишь, что кое-где, кое в чём, зла больше, чем добра?
— Я… — она запнулась, посмотрела в огонь, и Вэриату показалось, что пламя не отражается в её глазах, а пылает в них. — Тогда я буду пытаться вернуть свою веру в мир, — ответила она.
Роук, свернувшись калачиком и уткнувшись лицом в плащ, на котором лежала, посапывала в сторонке от Вэриата. Свет костра не касался и её, но по коротким взъерошенным волосам плясали отблески огня.
Ра задумалась, треск костра убаюкивал её, но хотелось ещё поговорить с Вэриатом, и поэтому она нарушила молчание.
— А почему только в Нижнем мире обитают создания магии?
— В Илиндоре они тоже есть, — передёрнул он плечами и присел рядом с Ра.
— Да, но в основном здесь.
— Просто магия притягивает магию и, естественно, от тех, кто всеми силами отвергает её, она уходит. Если люди продолжат ограждаться от неё, то магии рядом с ними практически не останется. Но это не значит, что где-то в другом месте её не будет. Ничего не исчезает полностью. Ничего.
И после недолгого молчания Вэриат немного приблизился к замершей девушке.
— Ра? — окликнул он и легонько коснулся её плеча, из-за чего она вздрогнула. — Да ты уже спишь почти. Ляг, отдохни.
А сам он, когда Ра заснула и задышала ровнее, лёг на траву, закинул за голову руки и глубоко вздохнув, посмотрел на усыпанное звёздами небо.
Он не спал в ту ночь, но образ Онар так ясно представился ему, что Вэриат стал сомневаться, явь это или сон.
— Онар… — прошептал он. — Интересно, думаешь ли ты сейчас обо мне?
***
Больше нет сил бежать. Она продержалась недолго. Онар погибает в оковах скандала, что сама учинила и о котором ещё не знает король.
«Вэриат, что бы ты сделал, узнай, что со мной?»
Солнце встаёт. Ветер завывает в скалах. Кажется, он дует с востока, почему же травы клонятся в противоположную ему сторону?
«Рассвет… Вэриат, ты ведь не знаешь, что я сбежала? Если бы знал, я бы сейчас не умирала…»
Онар лежит на гладком камне. Внизу обрыв, посмотришь туда, и в глазах рябит от множества похожих друг на друга заросших травой каменных глыб.
«Как выживают растения здесь? Здесь, где столько камней, острых и холодных или раскалённых на солнце?»
Царевне было очень плохо. Она чувствовала себя погибающим цветком. Наверное, Онар отравилась ягодами, или же просто силы её покинули? Она дошла до предела. Не для царевны весь этот путь, не умеет Онар выживать, не знает как.
«Где же… Как их назвать? — мысли её путались, а ветер путал её взлохмаченные, грязные волосы. — Погоня, точно. Где же погоня? Нашли бы меня, и я спасена…»
Её уродливые глаза, не мигая, смотрели в небо, на облака, которые распалялись под светом восходящего солнца.
«Вэриат… Думаешь ли ты обо мне? Нет, что же это я опять?! Арон… где ты сейчас?»
Но мысли об Ароне, отце и матери, да и обо всём Илиндоре, и даже городе у океана, где она выросла, ускользали от неё.
«Вэриат, а про тебя ходят слухи, будто ты дракон. Ну не смешно ли?»
И Онар закрыла глаза.
— Хорошо, что с её следа наш человек ищеек сбивал, иначе нас бы опередили.
«Голос? Кто это говорит?» — Онар чувствовала, что её кто-то несёт на руках. А может она просто в бреду, и всё ей чудится?
— Главное нам теперь выйти из Нижнего мира, не столкнувшись со слугами Вэриата, — ответил мужской голос.
— Не удивлюсь, если так произойдёт и нас схватят, — а это говорила девушка. — Кое-кто в туннеле под горой, находясь в кромешном мраке, упомянул имя Воплощения тьмы!
— Айре, меня до сих пор поражает, насколько ты трепещешь пред одним только именем Карнэ!
— Тесса, — вновь прозвучал мужской голос, — на этот раз Айре права!
Онар разомкнула глаза и закричала бы, коль на это у неё хватило сил. Её нёс молодой мужчина с пепельно-серыми волосами и глазами цвета красного вина. Рядом шли две девушки и всклоченный темноволосый
