настигла смерть у ступеней собственного замка. Вэриат смотрел, как тёмное небо становится всё выше и ждал конца своего пути.
Вот должна последовать боль от удара и наступить тишина. Вэриат приготовился, закрыв глаза, но ничего не произошло, только увидел он, сквозь плотно сомкнутые веки, вспышку серебряного света.
— Я Предвестник Смерти, — услышал Вэриат. — Она послала меня к тебе, чтобы я предотвратила твою гибель. Не так ты должен умереть, но мог бы, если бы у Смерти не было меня. Живи, тот, кто выпустил Тьму и наблюдай за тем, во что превратился мир из-за выбора твоего.
И Вэриат, по-прежнему не открывая глаз, остался лежать у воды на мокрых камнях, не в силах даже взглянуть на Предвестника смерти.
А там, наверху, в замке, богиня кошмаров уже и не вспоминала о своём сыне. Она, выйдя на крышу одной из башен Эльмы, глядя в ночь своими синими глазами и наслаждаясь тьмой, которую видит, задыхаясь от восторга и силы, произнесла:
— Отныне имя мне Тэрура, что означает ужас. И мир падёт к моим ногам. Погибнут все, кто неугоден мне. А те, кто останутся в живых, будут моими рабами. Непобедима я! И даже Смерть не властна надо мной. И нет ни боли во мне, ни радости, ни любви. Я — тьма, которая поглотит всё!
«Но не свет» — навязчивым эхом прозвучал у неё в мыслях голос Ра, и богиня замерла, не понимая, почему именно сейчас, когда она упивается победой, эти слова всплыли у неё в памяти.
Горела земля, клубился дым, тысячи погибших оставались без погребения, многих даже огонь не стал пожирать. А Тэрура, вместо того, чтобы праздновать победу, ощущала пустоту внутри себя и думала о девушке, которая бесстрашно спорила с ней во снах.
«Что бы ты сказала мне теперь, бедняжка? — богиня кошмаров не улыбалась, она выглядела мрачной и серьёзной. — Склонилась бы ты предо мною, когда бы увидела, что я победила? А впрочем, это уже неважно».
И молнии прорезали небеса.
