Меррис закричала, и Лианнан растаяла, обратилась в тень от ног и выше, так что последними исчезли острые пальцы, оставив посередине ладони женщины метку третьего яруса.
Спина Меррис выгнулась дугой, как будто ломалась и срасталась заново. Ее волосы затрепетали на невидимом ветру и легли на плечи, подернутые багрянцем — словно кровь в темной воде. Когда она подняла голову, ее глаза были черными.
Син всхлипнула и спрятала лицо в ладонях.
— Ты мне так и не ответил, — произнесла Лианнан хриплым, рваным голосом — пародией на голос Меррис. — Сдержала я наш уговор?
Она смотрела в темноту мимо колдунов, мимо Ника.
— Да, все просто отлично, — сказал ей Алан. — А как тебе нравится награда?
Лианнан рассмеялась в лицо ошарашенному Кругу Обсидиана. Она подняла руки, как танцовщица, радуясь новому телу, ступая легко, почти вприпрыжку.
Меррис с каждой секундой менялась: молодело лицо, разглаживались морщинки вокруг черных как ночь глаз. Лианнан сбросила с плеч алую шаль, и Мэй впервые заметила то, чего не хватало: талисмана-броши, которая скрепляла ее углы вместе.
— Колдуны предлагали мне тела, которыми не пришлось бы делиться, — сказала она, придвигаясь к Нику. — Но я не жалуюсь. Думаю, ты еще скажешь спасибо, Хникарр.
— Общее тело проживет дольше, — заметил Алан, снисходительно улыбаясь. Лианнан рассмеялась в ответ. — От хозяина-добровольца есть и другие выгоды. Как тебе нравится голос?
— Может, я даже научусь петь, — сказала Лианнан-в-Меррис, уже пританцовывая.
Она обошла Ника, вытянув руку, но не касаясь его окровавленного плеча. Ее пальцы выглядели длиннее, чем должны были выглядеть, и отбрасывали полупрозрачные тени, словно призраки сосулек. Потом Лианнан подошла и встала напротив Алана.
— Ну, что сказать? — спросила она, глядя на него как на какую-то новую потрясающую игру.
Алан продолжал ей улыбаться.
— Все, что захочешь.
— Алан Райвз, было приятно иметь с тобой дело, — ответила Лианнан. — Если потребуется моя помощь в битве — не стесняйся, проси. Дорого не возьму — самую-самую малость. Не то, чем нельзя поделиться.
Колдуны разом напряглись. Джеральд предупреждающе оглянулся, и никто из них не двинулся с места, не проронил ни звука.
— Нет, думаю, на сегодня сделок достаточно, — сказал Алан.
— Смотри, пожалеешь. — Лианнан взяла его за руки, наклонилась к нему и поцеловала. Потом посмотрела почти обожающим взглядом и добавила с улыбкой: — Опять-таки, если выживешь.
Алан только кивнул. Лианнан развернулась назад к Нику — ее черно-алый наряд и новые волосы цвета ночи и крови заструились следом.
— Я же говорила, что буду на твоей стороне, если мне предложат тело, — сказала она. — Однако хочу предупредить: Анзу останется недоволен, так что будь начеку. Он знает тебя не хуже, чем я, и легко найдет твое слабое место.
— А ты, выходит, хорошо меня знаешь? — впервые за вечер подал голос Ник. В этом холодном, скрипучем шепоте человеческого было еще меньше, чем у Лианнан.
— Думаю, да, — отозвалась она. — Идем со мной. Тут есть лесок и город, полный людишек. Поиграем вместе — только ты и я, как раньше.
— Нет, — ответил Ник. — Сначала мне надо кое с кем разобраться.
Он пристально и холодно посмотрел на Алана. Его внимание было сродни лавине — такое же неотвратимое и смертоносное.
Лианнан рассмеялась — беспечный и свободный Дух.
— Что ж, навести меня позже, — сказала она и отвернулась, направляясь к боковой улочке, где прятался ярмарочный люд. Мэй почувствовала, как Син вздрогнула и инстинктивно прижалась к ней. Они смотрели вслед демонице одинаково круглыми от страха глазами. Лианнан оглянулась на них и, откровенно забавляясь мучениями Син, послала ей воздушный поцелуй.
Миг — и она исчезла. Только один демон остался в круге на рыночной площади.
— Похоже, Лианнан довольна наградой от вашей сделки, — сказал Ник Алану жутким шепотом.
Он надвигался на брата, как хищник, в чьих глазах горит только голод и ничего больше.
— Потом, — тихо ответил Алан.
— Нет! — прорычал Ник.
Он застыл в полуметре от Алана — одного удара хватило бы распороть ему горло — и с вызовом заглянул в лицо. Его голос звучал рвано от едва сдерживаемой ярости.
— Мы это вчера обсуждали. Я — демон, — произнес он. — А значит, моя помощь не дается бесплатно. И я требую плату сейчас же. Таков договор!
Алан закрыл глаза, словно не хотел видеть удара.
— Хорошо.
«Ник, не надо, — взмолилась про себя Мэй под бешеный стук сердца. Она съежилась между Син и матерью, не чувствуя рук и ног. — Ник, прошу тебя!»
Он опустился на землю.
Колдуны озадаченно зашептались, зашевелились. Даже Джеральд как будто растерялся. Ник обхватил рукой колено Алана. Наступила секунда тишины: будто кто-то остановил время, чтобы мир мог измениться.
Мгновением спустя Ник уже был на ногах. Он двигался быстро и плавно, как кот в ночи: не успеешь оглянуться, и он там, где надо — то есть рядом с братом. Алан шагнул вперед и встал вровень с Ником лицом к колдунам. На сей раз он не морщился и не припадал на ногу.
— И это — твоя расплата? — выкрикнул Джеральд. От потрясения он даже забыл разозлиться. — На это ты променял всю свою силу? Да что толку в…
Ник перебил его щелчком пальцев. Тени в углах площади заизвивались и обрели форму по его воле, стали расплывчатыми созданиями тьмы. Две призрачные пантеры вышли на свет и обвились вокруг ног его брата.
«Твои силы будут ограничены до пределов, установленных нашим договором», — сказала Лианнан. И договор этот она заключила с Аланом, пока Мэй сидела в машине. Джеральд остался ни при чем.
Об этом договоре Алан рассказал Нику прошлым вечером, после ухода Мэй.
Ник расплылся в демонической усмешке, неторопливой и злорадной.
— А кто говорил обо всей силе?
Глава двадцать первая
ГОРЬКИЙ ПЛОД
В этот миг Мэй увидела, как терпение Джеральда лопнуло под напором ярости. Он поднял руку, и на братьев обрушился ураганный ветер.
Остальные колдуны повиновались его команде, и вот уже вокруг поднялся гомон произносимых заклятий. Полкруга ушло в тыл, где, как догадалась Мэй, было подготовлено место призывания демонов, а остальные с магическим огнем в руках двинулись в наступление.
Ник и Алан вытащили оружие.
— Давай! — скомандовала Мэй и для убедительности схватила Син за плечи. — Предупреди лучников! А остальным вели выходить и сражаться.
Син ответила еле слышно от потрясения, но с улыбкой:
