Этот акт монарха, должно быть, нанес аббатству, которое и так уже пребывало в тяжелом финансовом положении, серьезный удар, а также вызвал психологическое потрясение у аббата и монахов – ведь Генрих покусился на их бережно лелеемые права. Монетная привилегия находилась в числе щедрых и необычных даров, пожалованных аббату Бери Эдуардом Исповедником. За эту привилегию обитель держалась, усматривая в ней знак особого монаршего благоволения, равно как и источник дохода. После реформы 1158 года аббатство не только сохранило данную привилегию, но даже расширило изготовление монет и чеканило различные их типы, что приносило обители большие средства и делало ярмарки в Бери особенно привлекательными. У аббатства было право держать собственного чеканщика и заниматься обменом денег или принесенных на монетный двор слитков[848]. Закрытие монетного двора в 1180 году имело серьезное значение и, должно быть, дорого обошлось аббатству. Хотя позднее и король Ричард, и король Иоанн подтвердили данную привилегию (когда Самсона рукополагали в настоятели, он даже потребовал, чтобы соответствующая грамота была зачитана в здании капитула), до нас не дошло никаких монет, отчеканенных в Бери в тот период. При Генрихе II чеканщики лишились права обменивать деньги – оно перешло к короне, то есть cambiatores (менялы) теперь подпадали непосредственно под власть монарха. Теперь монетный двор в Бери перестал работать. Похоже, что он не просто «временно приостановил свою деятельность», но был насильственно закрыт[849]. Как уже отмечалось, «перемены 1180 года были нацелены прежде всего на то, чтобы перенаправить доходы от чеканки монеты непосредственно в руки короля»[850].
С самого начала своего правления Генрих II пытался укрепить власть короны и добился большого успеха в установлении контроля над церковными монетными дворами. В каждом монастыре после смерти аббата привилегия чеканить монету временно отменялась, и ее надо было возобновлять. Именно в такие моменты король и пользовался ситуацией и закрывал церковные монетные дворы бессрочно; подобным же образом после смерти очередного лорда закрывались монетные дворы баронов[851]. В 1154 году, в год смерти короля Стефана, существовало пятьдесят два монетных двора; в 1180 году Генрих сократил их количество до десяти; ко времени его смерти в Англии не осталось работающих церковных монетных дворов[852]. Бери был последним монастырем, пользовавшимся этой привилегией, и смерть аббата Хью в 1180 году стала предлогом, которого Генрих ждал с момента избрания Хью настоятелем в 1157 году.
Итак, монетный двор не работал с 1180 по 1205 год, что нанесло удар в самое сердце власти монахов и аббата. На протяжении XIII века братия отчаянно боролась за возвращение монетной привилегии – она стала главной темой бесед с папским легатом, этот вопрос поднимался на собраниях всей обители[853]. К концу XIII века монетный двор снова закрылся, но другой монарх опять восстановил его в Бери в 1291 году после скандала при дворе, куда аббат пришел, размахивая грамотой Эдуарда Исповедника (королю также приснился скверный сон, в котором ему явился святой); этим монархом был Эдуард I, который с грустью признал: «Св. Эдмунд поднял за них свой стяг»[854]. Не исключено, что именно борьба за монетные дворы снова привлекла внимание к роли, которую евреи Бери играли в чеканке монеты, обмене денег и выдаче ссуд.
Появляются все новые и новые свидетельства того, что по всей Европе евреи были тогда не только основными заимодавцами, но также ведущими чеканщиками и менялами. Подлинный масштаб их участия в чеканке и обмене денег остается неясным, но есть указания на то, что в XII веке они играли в этих сферах гораздо более значительную роль, нежели предполагалось ранее. «Чеканщик-еврей являлся ключевой фигурой в преображении основанной на натуральном обмене экономики средневековой Европы в денежную. В XII–XIII веках евреи арендуют монетные дворы почти в каждой европейской стране: в Арагоне, Кастилии, Каталонии, Австрии, во многих немецких княжествах, в Моравии, в Венгрии, Польше и, возможно, в Англии»[855]. Хотя этот факт не доказан, но, возможно, евреи работали и на монетном дворе в Бери. По именам на монетах было примерно установлено, что в Англии трудилось пятеро еврейских чеканщиков[856]. Имена еще двоих зафиксированы в документах, но их монеты пока не найдены[857]. В Кентербери «monetarii, чеканщики, или работники монетных дворов, жили в еврейском квартале, и интересно отметить, что одним из них был Николас, крещеный еврей, который упоминается еще в 1181 г.»[858]. Вероятно, некоторые английские евреи, именуемые золотых дел мастерами, являлись ремесленниками, чиновниками монетных дворов или исполняли обе функции[859]. Но даже если в Англии евреи сами не становились чеканщиками (рискованная, но дающая высокий статус профессия, традиционно передававшаяся по наследству в англосаксонских семьях), то, будучи менялами, а потом заимодавцами, они имели тесные связи с монетными дворами.
