Ознакомительная версия. Доступно 68 страниц из 337
беспорядочный огонь, вызвавший панику среди беженцев, рвавшихся к пароходам, до которых огонь красных, к счастью, не достигал.
К началу боя я находился на заставе № 2. Весь этот участок принял под свое командование капитан Олехнович, который назначил меня юнкером для связи и, собрав все сведения о положении на заставах, послал меня к командиру дивизиона, полковнику Козьмину, находившемуся на нашей базе, для получения дальнейших распоряжений.
Исполняя приказание, я под прикрытием вагонов быстро достиг нашей базы и тут встретил адъютанта училища, капитана Арнольда, тщетно пытавшегося остановить бегущих в панике людей. Капитан Арнольд сообщил мне, что к концу мола, вне сферы огня красных, пришвартовался английский крейсер, который должен будет своим огнем поддерживать наши действия и куда уже приглашено училищное начальство. Я бросился к крейсеру, но доступ до него был прегражден сильным кордоном английской морской пехоты, никого не допускавшей к трапу. На мое счастье, я заметил на борту крейсера нашего командира дивизиона и доложил ему о положении на заставах. Через некоторое время полковник Козьмин передал мне следующее распоряжение: к нашей заставе № 2 будут подтянуты некоторые части, которые, при первом залпе английского крейсера, совместно с училищем должны очистить Воронцовский дворец от занимающих его красных.
Вернувшись на заставу, я доложил обо всем капитану Олехновичу. Затем потянулись долгие и томительные минуты ожидания. Ждали залпа с крейсера, который должен был дать нам сигнал к переходу в наступление, но крейсер упорно молчал. По прошествии некоторого времени, в течение которого перестрелка с красными то усиливалась, то затихала, капитан Олехнович вторично послал меня на крейсер узнать, почему крейсер не открывает огня.
Проделав тот же путь, я снова был около крейсера. Возмущенный полковник Козьмин сказал мне, что англичане что-то «хитрят» и огня открывать не собираются… Положение создавалось весьма конфузное…
Неожиданно раздалась беглая очередь, и разрывы шрапнелей повисли над Воронцовским дворцом. Но выстрелы последовали не с крейсера, а с какой-то нашей отступавшей полубатареи, на карьере влетевшей в порт по Польскому спуску. Лихо снявшись с передков на открытой позиции на портовой площади, полубатарея открыла беглый огонь по красным, начавшим панически очищать дворец. Поддержанные пулеметным и ружейным огнем, наши части правого фланга быстро поднялись от заставы № 1 по Военному спуску и через три четверти часа заняли дворец и Николаевский бульвар. На Польском и Ланжероновском спусках присутствия красных вообще замечено не было, и наши патрули свободно доходили до Пушкинской улицы. Вот что значит присутствие хотя бы двух орудий, умело и вовремя использованных их лихим командиром!
От батарейцев мы узнали, что, отступая через город с севера, они услышали сильную перестрелку в порту и их командир, сделав из предосторожности большой крюк вправо, по Польскому спуску беспрепятственно добрался до порта и, как оказалось, в самый нужный момент.
Об общей обстановке мы узнали, что красные (по всей вероятности – партизаны атамана Григорьева, в чем не ручаюсь!) заняли Пересыпь и северо-восточную часть Одессы, а главное – Одессу-Товарную и путь отступления на Одессу отрезан. Удалось проскочить в Одессу только лишь некоторым небольшим частям. Ну а что же кадетский корпус? До сих пор его в порту не было. Оказалось, что только утром он двинулся из своего помещения. Почему это не было сделано вовремя?
Во всяком случае, положение в порту было восстановлено. Красные больше не мешали эвакуации. Иногда только начиналась перестрелка по Приморской улице, в направлении Арбузной гавани.
Около 3 часов дня неожиданно для всех был получен приказ – немедленно оставить занятую линию, отходить в порт и спешно грузиться… Утверждают, что на этом настояли англичане, которые, не желая вмешиваться в назревающий новый бой, так как наступление красных должно было неминуемо повториться, послали в порт свой крейсер и два миноносца не для поддержки нас в бою, а для погрузки училища и других отступающих боевых частей и кадетского корпуса.
Не зная общей обстановки и не понимая смысла такого спешного отступления, юнкера двинулись к молу. Красные сначала не преследовали отходящих, но, сообразив, в чем дело, заняли позиции над портом и открыли сильный беспорядочный огонь, не причинявший, к счастью, никакого вреда, но опять вызвавший панику среди беженцев. Все с ужасом бросились к немногим остававшимся еще в порту пароходам. Приходилось наблюдать душераздирающие сцены отчаяния людей, не попавших на суда.
Юнкера постепенно оставили заставы и сосредоточились за складами своей первоначальной базы. Отступая, они с горечью смотрели на приведенные в негодность прислугой, одиноко брошенные две пушки, только что так лихо действовавшие против красных…
От пакгаузов приказано было постепенно двинуться к крейсеру, находившемуся вне сферы ружейного огня красных. Английский кордон пропускал на крейсер только исключительно юнкеров, различая их по красному с золотой обшивкой погону. Первоначально пытались отнимать у юнкеров винтовки, но потом ограничились только тем, что забирали штыки(!) и… вещевые мешки, бросая их тут же в воду.
Когда последние юнкера грузились на крейсер, стрельба на нашем фланге (бывшая 3-я застава) приняла интенсивный характер, и мы увидели бежавших в направлении крейсера наших кадет! Их было всего около полуроты, увлекаемых доблестным командиром 1-й роты полковником Самоцветом. А произошло следующее: только утром 25 января директор корпуса отдал приказ двинуться в порт, но, когда корпус подошел к порту, было уже поздно, путь был перерезан красными! Полковнику Самоцвету с полуротой удалось все же прорваться в порт по Ланжероновскому спуску, а полковник Бернацкий, видя безвыходность положения, решил отступать на Румынию. Из описаний этого отступления кадетами, его участниками, мы уже знаем, что румыны не пропустили корпус через Днестр. Части кадет 1-й и 2-й рот, после жестокого боя под деревней Кандель, понеся потери убитыми и ранеными, удалось прорваться через красное кольцо и присоединиться к отряду генерала Бредова. Директор же корпуса с несколькими офицерами и двумя младшими ротами был принужден сдаться в плен красным. Все они были уведены в Одессу, и дальнейшая судьба их неизвестна.
Забрав на борт юнкеров и кадет, крейсер вместе с другими судами вышел в море. Выйдя в море, крейсер перегрузил нас на небольшой транспорт «Николай», пришедший в Одессу из Константинополя. Море сильно волновалось, начинало уже темнеть. Наш транспорт взял курс на Севастополь.
В это время стоявший на горизонте английский флот неожиданно открыл ураганный огонь по пустынному берегу в направлении лиманов. Куда он стрелял, кого он там в темноте видел? Мы решили, что стреляют они просто «в небо», чтобы потом сообщить куда следует, что эвакуация происходила под прикрытием английского флота…
Груз нашего транспорта состоял из большого количества галет и банок консервированного
Ознакомительная версия. Доступно 68 страниц из 337
