Я вздрогнула, представив возможные последствия. Память услужливо подкинула цифру: 152 дня. Ровно столько длился разлив нефти в Мексиканском заливе, в результате чего было загрязнено более трети его акватории. Или же случай, произошедший сорок лет назад на территории уже нашей страны, когда образовавшийся при бурении газовый факел полыхал шесть с половиной лет. Мои знания были неполными и обрывочными, но и их было достаточно, чтобы испугаться.
Ладонь взметнулась к губам, в ужасе прикрывая рот. Лёшка, неправильно понявший мой жест, заговорил ещё быстрее, так, что я едва разбирала половину его слов:
— Не бойся, сейчас уже всё в порядке. Мы всё исправили… Даже добычу восстановили, и через неделю должны выйти к своим обычным объёмам. Если бы существовал хоть малейший риск, Артур бы вряд ли отправил тебя сюда. Он, конечно, отбитый на голову, но не настолько… Хотя тебе в любом случае не следовало прилетать, к тому же в твоём… нашем положении! Я Вольнову голову по возвращении откручу и вообще…
Что там вообще, я так и не узнала, потому что резко развернувшись на 180 градусов, с силой ударила кулаками в орловскую грудь.
— Как ты мог?! — зашипела я, с силой повторяя свой удар. — Как ты мог сунуться сюда, зная, что здесь опасно!
Он с недоумением уставился на меня, а я, еле сдерживая злые слёзы, повторяла свои неуклюжие удары ещё и ещё. Экологическая катастрофа — это ужасно, но в данный момент меня больше страшила перспектива, что могло что-то случиться с Орловым! Лёшка мог жить в тысячах километров от меня, хоть на другой планете, но представить мир без него… я не могла.
— Тебя дети дома ждут! Я жду! Мы ждём! — движения были хаотичными и неточными, я уже мало что соображала, просто наугад лупя грудную клетку этой скотины. — Да если бы я знала, что тебя на геройства потянет, я бы тебя сама… придушила бы заранее! На хрен мне это надо, ещё и за тебя переживать?!
Последний мой замах выдался совсем бестолковым, поэтому Лёшка с лёгкостью преодолел всякое сопротивление, заключив меня в свои медвежьи объятия. Практически тут же обмякла, уткнувшись носом в ямку между его шеей и плечом, он же прижался подбородком к моей макушке.
— Ну вот, а сообщение пришло, что не нужен…
— Это не я, это Таська, — покаялась, стараясь лишний раз не шевелиться — в его объятиях было слишком хорошо.
— Тогда это многое объясняет, — невесело усмехнулся Орлов и, наткнувшись на мой недоуменный взгляд, добавил: — Пусть наш ребёнок и гений, но с орфографией у неё явные проблемы.
Я невольно улыбнулась, а потом спохватилась, резко вскинув лицо кверху, едва не двинув головой по орловскому носу.
— Ты так легко сдался? — моему возмущению не было предела. — Одно сообщение и пара непринятых.
— Бери на порядок выше. Знаешь, сколько я тебе звонил?
— А позвонить с другого номера?
Лёшка выдохнул и потребовал:
— Дай свой телефон.
Требование было настолько неожиданно, что я не раздумывая нырнула в сумку за сотовым, который здесь оказался полностью бесполезным, но отдавать его отчего-то не смешила.
— Альбин, — в итоге покачал он головой, — давай откинем тот факт, что я не мог до тебя дозвониться. За последний месяц с каким количеством людей, звонивших с неизвестного номера, ты разговаривала?
Признавать его правоту не хотелось, но воспоминания о том, как недавно Верочка, сменившая номер телефона, жаловалась на то, что так и не смогла дозвониться до меня, упорно сбивали с глаз розовые очки.
Странное приложение, которого не было еще пару недель назад, нашлось на отдельном “рабочем столе” едва ли не на десятой по счёту вкладке. Ну Тайсон!
— Я её выпорю, честное слово, — поклялась я сама себе.
На что Лёшка, не поверивший моей угрозе, лишь фыркнул, что, впрочем, не помешало ему продолжить крайне серьёзным тоном:
— Я сначала думал, что это ты так психанула, а потом уже понял, что у тебя что-то с телефоном. Пришлось просить Артура узнавать, как ты там. Но он не смог сразу же дозвониться, я запаниковал, решив, что с вами что-то случилось. Знаешь, даже начал желать, что лучше бы ты просто игнорировала меня.
— А позвонить в деканат или написать письмо?
— Голубиной почтой? — снисходительно уточнил Орлов. — Тебя же нет ни в одной социальной сети. А местный интернет, он… его скорее нет, чем есть... Да и Женьку я так и не смог найти в сети.
— У неё ник другой, это было условием пользования сетью… Что она не будет оставлять там свои реальные данные.
— Ну и правильно, — неожиданно согласился он. — Квест вы мне задали ещё тот. Я, между прочим, тут с ума чуть не сошёл, гадая, что с вами могло произойти. Спасибо Вольнову, хоть сообщил, что ты на связь выходишь, — а потом его голос чуть понизился, став не таким самоуверенным. — Скажи, Тася настолько меня видеть не хочет? Ненавидит за то, что уехал?
Рухнула на кровать, поражаясь степени концентрации кретинизма в одной конкретной семье и хохотнула, нервно так и обрёченно.
— Она надеялась, что ты испугаешься и поскорее вернёшься.
Лёша с недоверием глянул на меня и попытался оправдаться:
— Я бы в любом случае вернулся, независимо от того, ждали бы вы меня или нет. Ты не дотерпела буквально несколько дней, я должен был вылетать на следующей неделе.
— Но Артур…
— У Артура свои представления о том, что правильно, а что нет. Наверное, ему показалось интересным посмотреть, что выйдет из того, если ты прилетишь сюда. Я тебе не врал, когда говорил, что завязал со всем этим.
Я схватилась за голову, борясь с почти непреодолимым желанием сейчас же кого-нибудь прибить. И мне совершенно без разницы, который из двух друзей это будет.
— И всё же, почему ты не смог отказаться? Нельзя было отправить кого-то другого?
— Нельзя, — по-простому и без всякого самолюбования постановил он, но, наткнувшись на мой скептический взгляд, пояснил: — Так уж вышло, что я, как никто другой, понимаю, что происходит здесь на глубине. Без меня они бы не вернулись к добыче…
— Ну и подумаешь. — Нет, неужели всё дело в тщеславии?
— Всё дело в деньгах. Простой станции — большие денежные потери. Не согласись лететь я, они нашли бы кого-нибудь другого, но тогда... не было бы гарантии, что всё не обернулось бы большей катастрофой. А это уже вопрос ответственности. Аль, я не мог пустить это на самотёк… Особенно теперь, когда у меня есть дети... Потому что им потом нужно будет жить в этом мире, а если закрывать глаза на всё, то… чему хорошему я смогу их научить?
Он действительно верил в то, что говорил. Я слышала, знала, но не понимала, что же мне самой с этим делать… Потому что так отчаянно хотелось быть важной для него. И желательно не десятой в списке после пунктов “спасение мира” и “дети”.
