— А вот эти глупости выкинь из головы, и чтобы я их больше не слышала, — нахмурилась Райяна. — Вернее — чтобы ты их больше не думала. Глупости в голове мешают нормальному мыслительному процессу. Надеюсь, ты пощипала перья своему ненаглядному за то, что он скрывал свое княжеское призвание?
— Пощипала, — усмехнулась Полина. — И даже не раз.
— А он что? — заинтересовалась волчица.
— Извинялся. Говорил, что до последнего надеялся избежать этого.
— Ну ладно, пусть живет. А насчет платья… Не в платье дело, пойми.
— Наверное, ты права. Мне все кажется, что тогда, когда Ярон представлял меня гостям, я выглядела лучше.
— Ну, все правильно. Это потому, что тогда тебе было все равно, а сейчас ты трясешься, как сусличий хвост. Прекрати сомневаться, улыбнись и вперед. Уже пора, между прочим.
— А ты что, так и пойдешь? — удивилась Полина, глядя на подругу, как и всегда облаченную в штаны и тунику.
— Ох ты ж… — Райяна проглотила ругательство. — С твоими капризами совсем забыла переодеться. Если бы не Ярон, я бы так и пошла… Но тут… — она вздохнула, — придется соответствовать. Ладно, подруга, я быстро. Пять минут максимум. И не вздумай за это время снова впасть в меланхолию.
Райяна сдержала слово и действительно была готова уже через пять минут, но, несмотря на сжатые сроки, она все равно выглядела сногсшибательно — это было первое слово, которое пришло Полине на ум при виде волчицы в длинном облегающем платье дымчато-голубого оттенка, синего в верхней части и более бледного внизу. Глаза Райяны казались еще более яркими, чем обычно, оттененные сапфировым ожерельем.
— Напомни мне, чтобы я сказалась больной, когда вы с Яроном наконец-то устроите свадьбу, — пробормотала Полина.
— Это почему еще? — возмутилась Райяна.
— Рядом с тобой я совсем мышь бледная…
— Я тебе сейчас покажу мышь, — зашипела Райяна. — Ну хоть ты ей скажи, — воззвала она к Фаине, как раз зашедшей в комнату.
— Еще одна красотка, — Полина рассмеялась. — Да уж, подружки невесты сделают для меня полезное дело: меня никто просто не заметит.
— Ну знаешь, внучка, — Фаина, действительно великолепно выглядевшая в персиковом платье в пол, того же фасона, что и у Райяны, даже ногой топнула. — Ты прямо какой-то педагогический провал, а не ребенок. Откуда у тебя эти комплексы, скажи на милость? Ну-ка, посмотри сюда, — она едва не волоком дотянула Полину до зеркала, от которого та успела отойти.
— Пойми, глупая, — тихо сказала Фаина, — Ярких красавиц всегда будет много вокруг, у тебя же другая красота, и для того, кто однажды сумел ее разглядеть, все остальные — как дешевые блестяшки рядом с прекрасной жемчужиной. Такая нежная красота, акварельная, хрупкая… Если бы твоему ворону нужна была яркая брюнетка с голубыми глазами, он бы в нее и втрескался. Но ему нужна ты. Тебя хочется оберегать… А это ж главное, понимаешь, нет, горе луковое?
Полина улыбнулась, и сама увидела, как расцвела, вновь обретая утерянную на какое-то время уверенность. Да и трудно было ее не потерять, когда в одночасье становишься не просто любимой женщиной для обычного, по меркам этого мира, мужчины, а невестой Князь-ворона, и все его подданные украдкой наблюдают, оценивают, а может, и обсуждают тебя, а на свадьбу собирается вся правящая верхушка Лоаниры. Хорошо еще, что с этой самой верхушкой повезло.
— А у нас для тебя сюрприз, — лукаво улыбнулась Фаина, выглядывая за порог.
— Мама. А ты что здесь делаешь? Мы же попрощались вчера утром, — удивилась и обрадовалась Полина, бросаясь в объятия Нины.
— Поленька… какая же ты красивая… Попрощались, да… Это, знаешь, все моя неуверенность. И у тебя она от меня, видно. Я домой поехала, да с полпути обратно вернулась. Ну нет, думаю, такой день раз в жизни бывает, я хочу быть рядом, хочу увидеть.
— Я очень рада, что ты будешь рядом, мама, — серьезно сказала Полина. — Несмотря ни на что.
Нина кивнула и запрокинула голову, чтобы не потекла тушь.
— Это еще что за сырость? — возмутилась Фаина. — Я тебе не для того глаза полчаса подводила.
— Все-все, — пообещала Нина. — А глаза, ох, все равно же потекут… Как тут удержаться-то?
— Сейчас мы этому горю поможем, — усмехнулась Райяна, приближаясь к Нине с таким видом, будто собиралась на нее напасть, но женщина не дрогнула, только смотрела выжидательно-удивленно.
Райяна плавно провела рукой перед лицом Нины.
— Закрепляющие чары. Для боевых оборотней, таких, как я, они очень сложны… Но пришлось овладеть. Когда училась маскирующим чарам, и эти заодно освоила. Теперь не потечет.
— Вот спасибо, — обрадовалась Нина. — И что, можно плакать?
— Плакать нельзя, — отрезала волчица. — Хотя… в такой день… пожалуй, что и можно. Даже я, наверное, не удержусь, если у меня родится и вырастет такая красавица и придется отдавать ее какому-то постороннему мужчине. Короче, краска ваша странная теперь не потечет. Ее теперь и нарочно не смоешь. Вечерком встретимся, я сниму, — успокоила она встревожившуюся Нину. — Ну что, пошли, что ли? Странная у вас семейка получилась… Не вдруг разберешь, кто чья дочь, про внучку с бабушкой и вовсе никто не поверит. Выглядите, как сестры.
Нина польщенно улыбнулась и поблагодарила, Полина в последний раз взглянула в зеркало, повернулась, расширяющаяся от линии бедра юбка взлетела, окутывая ноги шелковой волной. Тончайшая паутинка белоснежного кружева покрывала почти все платье, тоже белое, но это была белизна немного другого тона — отливающая в голубизну. Ожерелье из озерного хрусталя, когда-то так неудачно подаренное Яроном, после почти похищенное Полиной, а потом снова подаренное Яроном уже как свадебный подарок для невесты Князь-ворона, переливалось и оттеняло глаза.
— Хороша, — выдохнула Фаина. И на этот раз Полина вполне искренне с ней согласилась.
Но самое главное — восхищение, которое она увидела в глазах Верена, когда Фаина и Нина подвели невесту к жениху. К святилищу они переместились при помощи установленного в главном зале замка портала. И жених, и гости были уже здесь. Все, кроме князя Ярона, Сигирда и Мирны, склонялись в поклоне, а вороны опускались на одно колено.
Малое святилище Лориша располагалось в долине между тремя холмами, чьи склоны покрывали кусты и деревья, одетые пышными зелеными кронами с украшениями из пока редких золотых и багряных листьев. На Лоаниру пришла осень — теплая, солнечная, золотая. По-летнему теплый день, по-осеннему прозрачный воздух, хрустальная небесная синева, шелест листвы, восхищенный шепот гостей, стрекот припозднившихся кузнечиков, голоса птиц.
Позади, за холмом, виднелся замок, отличавшийся особым мрачным обаянием и притягательностью, словно вырастающий из горной гряды, впереди — между двумя другими холмами, открывался широкий простор и солнечные блики играли на голубой глади небольшого озера. А здесь, в долине, выложенная разноцветной плиткой дорожка бежала к изящной каменной ротонде, где высились статуи Лориша и Лоаны, перед ними горело Священное Пламя и стояла чаша с Водой Забвения. Там Полину ждал Верен, а также Муфра и Кейнор — шаман воронов.
