— Это были прекрасные мгновения, — прошептала она. — Не уходите, останьтесь рядом со мной. Вдруг нам удастся повторить?
— Я никуда не уйду, — голос Грегори дрожал, и он улыбнулся:
— О прекраснейшая из женщин, можете быть уверены: я никуда не уйду, пока вы сами меня не прогоните!
Алуэтта бросила на него вопросительный взгляд, затем услышала знакомый голос маленького привычного циника внутри себя:
— Поосторожней с обещаниями, сэр! , .
— Я не обещаю — прошу!
Он снова поцеловал девушку, и это было последнее, что она запомнила.
Рассвет застал Грегори и Алуэтту все на том же ложе из папоротника. Они нехотя поднялись и приступили к завтраку. Это было весьма затруднительно, ибо влюбленные не желали расцеплять рук. Наконец, юноша со вздохом сожаления оторвался от своей подруги и отправился за лошадьми.
Какое-то время они ехали молча, улыбаясь и глядя друг на друга.
— Вам не кажется, что весь мир сегодня влюблен? — спросил Грегори.
— Действительно, — с нежной улыбкой ответила Алуэтта.
Затем она замерла, и глаза ее широко распахнулись.
— Послушайте, это не шутка! Вы чувствуете? Действительно, все живые существа сегодня ночью занимались любовью. Даже те, у которых сейчас не сезон.
Улыбка сползла с лица Грегори. С минуту он вглядывался в пространство, ловя мысли и ощущения лис и оленей, даже земляных червей. Затем с чувством почти благоговейного ужаса он потянулся сознанием вдаль, к ближайшей деревне. Он обнаружил, что тамошние жители только-только выбирались из своих домов, хотя солнце стояло достаточно высоко. Уже с час, как пахари должны были трудиться в поле. Грегори обернулся к девушке, и слова замерли у него на губах — Алуэтта улыбалась ему ленивой, мечтательной улыбкой.
— Кажется, нам надо предохраняться, сэр, — лукаво сказала она. — Иначе уровень рождаемости поднимется во всем королевстве! Ведь своими любовными ощущениями мы стимулируем все живое вокруг себя.
— Надо изыскать какой-то путь блокировать наши нечаянные проекции! — размышлял Грегори. — Потому что я не желаю отказываться от вашей любви. Я хочу заниматься ею всегда и везде!
Девушка засмеялась низким счастливым смехом и повернулась поцеловать возлюбленного.
И тут же вокруг них раздалось щебетание и воркование.
Смеясь, Алуэтта прервала поцелуй.
— Вы видите, сэр? Даже поцелуи заразны!
— Похоже, мир охватила любовная лихорадка, — Грегори снова потянулся к ней.
С лукавой улыбкой девушка отстранилась.
— Надо соблюдать осторожность, сэр. Иначе наши чувства толкнут совершенно случайных людей в объятья друг друга. Просто ради занятия любовью.
Вдруг ее глаза загорелись.
— Ваш дом! Вот, где мы можем укрыться. Какое счастье, что вы начали строить стены из поглощающего материала!
— Это действительно подарок судьбы! — горячо сказал юноша и, остановив лошадь подле Алуэтты, обхватил ее за талию и крепко сжал.
— Телепортируемся! Я не могу ждать!
Последовал странный двойной хлопок, мир вокруг на мгновение покрылся рябью, и в следующий момент Алуэтта стояла на поляне рядом со стеной из матовых блоков.
— Так вот на что это похоже! — потрясение произнесла девушка. — Думаю, в будущем я предпочту летать, сэр, если вы не возражаете.
— При условии, что мне найдется местечко на вашей метле.
Ответом ему была улыбка и поцелуй. Затем Алуэтта спешилась и заторопила его:
— Пойдемте! Мы должны успеть выстроить четыре стены до наступления ночи!
— Мне будет трудно дождаться, — вздохнул Грегори.
Тем не менее он тоже слез с лошади и занялся дровами, которые были разбросаны по всей поляне. Под его пристальным взглядом они стали сплавляться в прямоугольные блоки.
Когда первый из них был готов, Алуэтта при помощи телекинеза отправила его на место. Это было нелегко — лицо ее даже перекосилось от усилий. Изучив процесс изготовления блоков, она горячо взялась за дело. Девушка изменяла молекулярную структуру материала, как это делал Грегори, а затем телепортировала огромные кирпичи к стене. Юный чародей следил за ней взглядом, в котором одобрительное удивление смешивалось с возраставшим желанием. Укладывавшая первый слой кирпичей, Алуэтта заметила его интерес и оторвалась от работы.
— Я не сомневался в ваших способностях, но чтоб так быстро учиться! — восхитился Грегори. — И это — всего раз понаблюдав за процессом! Поразительно! Как вам удалось постигнуть структуру молекул?
— Грегори, не будьте глупцом! Конечно же, я мысленно прозондировала материал и уяснила связь атомов, — девушка улыбкой постаралась сгладить насмешливый тон. — Но, друг мой, если столь малые достижения будут и впредь вызывать в вас подобную страстность, то я никогда ничему не научусь.
— Вот и прекрасно, заканчиваем урок, — Грегори поймал ее за руку.
Отвечая на его пожатие, Алуэтта посмотрела на юношу взглядом, в котором притворная строгость смешивалась с обещанием.
— Сначала закончите свою стену, господин школяр, — улыбнулась она. — Затем, возможно, я преподам вам еще один свой урок.
— Сотня блоков, быстро! — скомандовал Грегори, приходя в неистовое движение.
Алуэтта довольно засмеялась, но, помимо тщеславия, в ее душе шевельнулась забытая трепетная нежность, которую, казалось, она навсегда выкинула за ненадобностью из своего багажа.
Они продолжали работать до вечера и истребили весь подлесок в пределах видимости, переплавляя дерево в магические блоки и укладывая их в стену. Когда контуры здания стали уже вырисовываться, Алуэтта вспомнила свои давние мечты о роскошном, грандиозном доме.
— Если мужчина рассчитывает, что я разделю с ним его жилище, то это должно быть нечто достойное, — заявила она. — Не жалкий домишко, или даже поместье средней руки — нет, я всегда грезила о башне!
— Пусть будет башня! — щедрость влюбленного Грегори не знала границ.
Уложенные блоки поднялись в воздух и, перегруппировываясь, вновь стали укладываться в круглую стену шестидесяти футов в диаметре.
Поймав изумленный взгляд Алуэтты, юноша ласково спросил:
— Что вас так удивляет, дорогая? Разве вы не знаете, что любовь придает мужчине силы?
— Надеюсь, эти слова идут от сердца! — услышанное отозвалось в ее сердце радостным трепетом, ведь Грегори фактически признался в любви.
Безусловно, такое происходило не впервые в ее жизни. Но лишь Грегори, да еще, пожалуй, Орли делали это независимо от специфических эротических чар Алуэтты. И любовь Грегори, также как когда-то любовь ее названного брата, была ценна для нее сама по себе, а не как часть задания.
