Дом, кренясь, плывёт в пространство, как корабль трёхмачто́вый. Его строгое убранство привлекает взгляд. И что вы впопыхах ни говорите об эклектике, о стиле, в его камне суть наитий и прозрений суть застыли… Романтизм иссяк. Но снасти дом в пути не растерял. Созидателю подвластен жизни косный материал. …Над годами коловерти проплывают этажи нам оставленного зданья. За наследство чем воздам я? И грядущим городам что в наследство передам?
Гена был лично знаком с большинством художников Иркутска, со многими дружил. После окончания выполненной с душой реконструкции фасада, а реставрировала его замечательная церковная бригада, которую благословил на старинное здание сам владыка, мы и организовали первую в Иркутске негосударственную выставку прямо в стенах ресторана. Её открытие состоялось 31 января 1998 года и стало знаковым событием в моей жизни. Дату невозможно перепутать, так как в конце 1997 года Геннадию исполнилось 50 лет. Но празднование мы решили немного оттянуть и совместить его с открытием «Вернисажа» и с вручением Геннадию долгожданного билета Союза писателей России. Занятые предбанкетной суетой, мы ни разу не вспомнили, что если засидимся до полуночи, то наступит и мой день рождения. Кто-то, но не я, после полуночи всё же вспомнил, и многие гости, не желающие расходиться с неповторимого праздника, где впервые за послереволюционное время собрались бизнесмены, а также художники и писатели, после двенадцати ночи тепло поздравляли меня. Правда, никто из них, да и я сам, не знал, что на этой выставке и, наверно, в эту незабываемую ночь, плавно перешедшую в утро, во мне как бы зародился страстный любитель и коллекционер замечательных иркутских полотен и скульптур, родившийся через полтора-два года.
Успех в реконструкции старинного здания сподвиг меня заявить о желании воссоздать ещё и памятник царю Александру III. Городская дума и мэр конца 90-х сочли, что царю и Ленину будет тесно на одной улице, и проект воплотить не удалось. Но идея украсить город памятником всё равно проросла, и в 2003 году мы с друзьями водрузили, опять же первый за всю послереволюционную историю города, памятник на частные деньги. Возле драматического театра занял уютное место наш легендарный драматург Александр Вампилов, образно воплощённый в бронзе известным скульптором, народным художником России, академиком Михаилом Переяславцем. Следом за нами, как бы подхватив эстафету, силами железной дороги к столетию Транссиба был всё же воссоздан в Иркутске памятник Александру III, затем установлен памятник легендарному адмиралу Александру Колчаку, позже — первопроходцам Сибири и другим знаковым людям и событиям. Но мы были первыми в этом поистине эпохальном возрождении. Как память о наших усилиях по восстановлению памятника Александру III остался замечательный документальный фильм «Лицом к Востоку» с участием Валентина Распутина, Кима Балкова и нас с Геннадием Гайдой.
В год создания памятника со мной произошло ещё одно чудо. Правое полушарие выдало как бы неожиданный кульбит: после сорокалетнего перерыва я возобновил писание стихов, да так, что лет через семь стал членом Союза писателей России и выпустил за десять лет четыре сборника. Самым первым явилось на свет Божий стихотворение «Вечный свет», посвящённое раннему уходу Александра Вампилова, — как будто бы он, в благодарность за памятник, послал мне озарение, причём такой силы, что оно пробило и наслоение машиностроительного факультета, и годы далёкой от лирики работы на производстве, и годы предпринимательства, где нагружалось в основном только прагматичное левое полушарие.
Сколько нас, летящих в бесконечность, Вопрошало: «Почему, Творец, Мирозданью Ты даруешь вечность, Ну а нам лишь вспышку и конец?»
«Звёзды смертны, — голос мне ответил Лунной ночью в тишине лесной – Что Господь единожды затеплил, То хранит в небесной кладовой.
Все светила в круговерти тлена, Вечен лишь мерцающий их след, – Так и души, вырвавшись из плена, Мчатся к Богу, и конца им нет!»
За эти годы с постоянными изменениями правил бизнес-игры и многими кризисами какие-то объекты недвижимости продавались, что-то приобреталось, но эти два здания, «Вернисажа» и «Галереи», имеющие мистическое значение, должны остаться у потомков до скончания веков и пробуждать их к творчеству вместе со стихами и живописью. Как сказал А. С. Пушкин: «Нет, весь я не умру, душа в заветной лире мой прах переживёт и тленья убежит…» Этой же теме посвящено и моё скромное стихотворение:
