Книга Сегодня – позавчера. Испытание огнем - Виталий Храмов

На танковый показ мы припёрлись чуть не всем составом учебного полка. Танки резво гоняли по полигону, переваливались через окопы, взбирались на возвышенности, сносили деревья. На стрельбы я не пошёл.

Меня больше заинтересовали образцы стрелкового вооружения и пулемётов.

– Наш, советский, единый пулемёт! – этим криком я заставил обернуться всех ко мне. Но я их не видел. Я увидел лишь пулемёт на станке с заправленной лентой. Я подлетел к нему, «нечаянно», но мягко оттеснив командира в генеральском мундире.

– Наконец-то! – сказал я, схватившись за рукояти. Покрутил станком, оставил, схватил точно такой же, но одно тело, без станка, поднял, потряс в руках, закинул на плечо, взял наперевес, как винтовку, прошёлся, будто поливая от пуза. – Оно! То, что надо! Как же долго наш пехотный Ваня ждёт этот пулемёт! А танковый вариант готов? Мне очень нужен! Не МГ же мне в технику ставить!

Генерал, которого я так нагло оттёр, с улыбкой наблюдал за мной. Я спохватился, с неохотой положил пулемёт, отдал честь, извинился.

– Ничего страшного, капитан. Столь яркой радостью вы сильно помогли продвинуть этот пулемёт к принятию на вооружение. Познакомьтесь с его конструктором.

Я был раз знакомству, поговорили о пулемёте, Горюнов посетовал, что его детище не хотят принимать на вооружение – все мощности были заняты производством пулемётов «максим» и Дегтярёва. Я его свёл с представителями ГАЗа. Совместно они быстрее пробьют бюрократическую стену. Одни будут требовать поставить пулемёт на конвейер, другие – срочных поставок. А конструкторам пожелал не почивать на лаврах, а работать над надёжностью и технологичностью пулемёта.

Очень хотел познакомиться с создателем ППС – Судаевым, но не срослось. А вот с легендарным Симоновым, не тем, что писатель, а тем, что оружейник, познакомился.

А получилось так. На этом смотре я впервые пощупал СКС, два десятка которых были разложены на сколоченных из свежего пиломатериала (ещё душистых) стеллажах, ещё столько же – нет, больше – ходили по рукам. Я тоже взял. Повертел. Карабин мне очень понравился. Но я не смог отнять магазин и очень громко вслух высказал мысль, что это недопустимо. Вот тут и произошло моё знакомство с этим легендарным человеком. Я его только сначала не узнал.

– Извините, капитан, почему вы это считаете недопустимым? – спросил меня военинженер.

– В таком виде карабин подойдёт в качестве личного оружия тех, чьим оружием является что-то другое, артиллеристов, например. Но этот карабин разработан под штурмовой патрон, поэтому я ожидал, что он поступит на вооружение штурмовых рот и батальонов. А зарядка через открытый затвор обоймой, по типу трёхлинейки и американских «Гарантов» и М1 – это анахронизм! Нужен отъёмный магазин. Для штурмового варианта – на двадцать, а лучше на тридцать патронов.

– Почему же анахронизм? Отъёмный магазин существенно повышает сложность конструкции, соответственно стоимость и производительность. А на боевой эффективности никак не отражается.

– Что? Никак не отражается? Вы ни разу не видели, как клинит оружие из-за песка на патронах?

– С оружием нужно обращаться аккуратнее.

– Вы себе условия реального боя представляете? Нет. Показать? Громозека, не поможешь? Прошу пройти к тому песчаному пляжу. Для чистоты эксперимента сравнивать будем СКС, ППС и СВТ. ППС и СВТ магазинного боепитания. Вот, магазины в патронных карманах. Я вот выложу половину боезапаса, а на его место в эти же подсумки кладу обоймы. Ещё в карманы.

Когда мы прошли на песчаный берег ручья, уже изрядно перерытый траками танков, я продолжил, обратившись к зрителям, которых собралась уже толпа:

– Мы с моим боевым товарищем вам покажем довольно типичный случай – форсирование ручья и окапывание под огнём противника в песчаном месте. Кто-нибудь в курсе, тут можно стрелять в воздух?

– Можно! – хором ответили несколько голосов из толпы.

– А то осназ сначала головой в песок зарывает, бьёт, чтоб не дёргался, а только потом, через пару дней, разбираются, – пробурчал я.

Скинул рюкзак-биатлонку, достал свою «светку», в другую руку взял СКС. Мы с Громозекой сбегали на ту сторону ручья, обратный путь преодолели, накупавшись по уши, плюхнулись на живот на песке.

– С возвышенности нас начал обстреливать пулемёт противника. Мы атакуем перекатами.

Мы с Громозекой и в самом деле стали ползать и кувыркаться по песку.

– Замри! – приказал я Громозеке. Подошёл и стал его закапывать, пояснив зрителям, с интересом наблюдавшим наш цирк: – После взрыва мины его засыпало песком. Поехали дальше!

Громозека вскочил, как пустынный демон, весь облепленный песком. Вот мы добрались до края травы.

– Мы вышли на огневой рубеж. Громозека, давай! Только не прострели никого.

Громозека, оскалившись в довольстве, долбанул по ППС так, что из него не только песок вылетел, но и затвор сам передёрнулся, выпустил в небо рожок, достал из разгрузки ещё один, перевернув, постучал им о корпус автомата, выпустил и его без задержек (повезло?). То же самое проделал и я с СВТ. Потом взял СКС, также отряхнул, отстрелял все десять патронов, достал новую обойму, но прежде чем заряжать её, показал зрителям. На промасленных патронах, ещё и побывавших в воде, налип песок. Я встряхнул обойму, постучал о приклад, снарядил, на третьем выстреле карабин заклинило – не повезло.

– И что мне теперь – под огнём патроны перетирать? Какая тут боевая эффективность? После подобного, если боец останется жив, он этот замечательный, без шуток, карабин «потеряет» в подобном ручье и подберёт дубовую, неубиваемую трёхлинейку менее удачливого бойца и заявит громогласно, что СКС – гамно! А это неправда! Просто для пехоты оружие надо делать исходя из иных условий. Штурмовым ротам оно не для парадов и караулов, а для вываливания в грязи, песке, для яростного боя. Огневого и рукопашного. И не менее важна практическая скорострельность. Отъёмный магазин вслепую перезаряжается намного быстрее, а от скорости перезарядки и объёма магазина очень часто зависит исход штурмового огневого боя накоротке. И жизнь бойца. У кого есть патрон в стволе, тот и выживет.